Не ломайся, девочка!
Шрифт:
У меня подрагивают кончики пальцев.
Горячие, тугие объятия сзади, его губы на моей шее.
При взгляде на огромную кровать все внутри начинает трепетать.
— Если хочешь, пойдем в ванную.
— Нет, — шепчу. — Давай уже… Покончим с этим!
— Воу… Не говори так, малыха!
Он прижимается бедрами к моей заднице, я чувствую его каменную эрекцию. Вспоминаю, как при первой встрече у него приподнялся член над водой, как потом он мастурбировал и кончил у меня на глазах.
Ооо…
Я
— Не говори так, Малыха… — продолжает Тихон, целуя мою шею.
Ладони скользят по всему телу, сжимают грудь, гладят ягодицы, расстегивают молнию короткого платья.
— Иначе у меня появляется соблазн… взять тебя. Быстро. И горячо..
Его голос ласкает слух и плавит волю.
— Но сделав так, я не хочу напугать тебя, Малыха. Поэтому давай мы не будем спешить, а?
Через миг он садится у моих ног и… тянет вниз брюки. Они тесные, узкие, снимаются сразу с трусиками.
Я зажмуриваюсь, переступив через них.
Тихон застывает. Обернувшись, я понимаю, что он разглядывает мои трусики. Которые темнеют влажным пятнышком моего возбуждения.
Он проводит пальцами там… по трусикам, а горячо становится у меня между ног.
— Знаешь, у нас проблема. Кажется, ты готова. Очень готова… — смотрит на меня снизу вверх. — Сними платье и лифчик. Я могу приглушить свет, если хочешь.
— Да, немного, — выдыхаю. — Но я хочу тебя видеть.
— И я тебя.
Он выполняет мою просьбу, приглушив освещение в номере так, что оно становится приятно-интимным, но все-таки позволяющим разглядеть друг друга целиком.
Раздеваюсь так, словно обнажаю не только тело, но и душу. Тихон, глядя на меня, раздевается тоже. Выуживает из кармана куртки пакетик с защитой и вскрывает ее.
Пути назад нет, и мне не хочется отступать.
Впервые хочется пойти до конца… До того самого конца, к которому Тихон приставляет кругляшок презерватива и… натягивает.
Глава 28
Глава 28
Глаша
Прозрачный латекс раскатывается по напряженному стволу, обвитому напряженными венами.
— Я сейчас в тебя… Пиздец, кроет, — признается. — Иди к кровати, Малыха.
Два-три шага. Я не свожу с Тихона пристального взгляда. Ложусь аккуратно. Он забирается сверху, тянется за поцелуем, стремительно врывается в мой ротик, целуя до головокружения.
Горячие ладони гладят мои бедра, сжимают колени.
— Согни ноги в коленях и раздвинь их для меня. Раздвинь свои ножки, впусти… — шепчет на ушко, целуя.
Стоит мне так сделать,
— Ты красивая, запомни… Очень красивая и отзывчивая, ммм… — скользит пальцами по той самой точке, от которой во все стороны завихрениями проносится ток. — Самая отзывчивая и нежная девочка… О да… Да… Ааар… — стонет.
Его лоб опирается о мой, губы жадно впускают и выпускают жар дыхания.
Внутрь скользит всего один палец, меня подбрасывает вверх, бедра дрожат. Пульсация становится жаркой и невозможно острой.
— Я немного подготовлю тебя… Но ты… ужасно готовая… Не обидишься, если я буду называть вещи своими именами? Ммм… Хочу твою вкусную киску. Членом. Языком… Руками… Всем-всем хочу… Дай немного сбавить пыл, и потом я тебя просто замучаю ласками, замучаю, Малыха…
Его палец движется все быстрее, немного тянет из стороны в сторону, к нему входит второй.
От сильных ощущений не могу сдержать стоны.
— Стони. Кричи, если хочешь… Это только для нас двоих… — ускоряется. — Только для нас.
Опершись на локти, запрокидываю голову назад, постанывая. Бедра дрожат.
— Подмахни, даа… Да… Смотри, как твоя киска выпрашивает ласку… А, черт, я на старте… Не могу больше. В тебя… В тебя хочу… — стонет.
Он ловит мой подбородок и целует в губы. Пальцы, только что двигающиеся между ног, обхватывают бедро, раскрывая меня еще больше.
Горячий, крепкий толчок выбивает из моего тела судорожный выдох.
Мягко и в то же время уверенно, сладко.
— Ооооо…
Я хочу больше.
Он дает, двигает бедрами.
— Я постараюсь… осторожно… — хрипит, продавливая. — Но не гарантирую.
— Так хорошо… Да… Хорошо… Еще! — лепечу я.
Он начинает двигать бедрами, немного входя и выходя, входя и выходя в меня чуть-чуть глубже.
А потом еще и еще… Еще и еще, пока меня не размывает. Рябь реальности дрожит, становится зыбкой. Пальцами второй руки Тихон добавляет искр, поглаживая быстро-быстро, и я снова испытываю сильное удовольствие, выпустив его из тела с протяжным стоном, который в итоге сменился изумленным и приглушенным вскриком боли.
Потому что одновременно с моим экстазом, Тихон засаживает поглубже.
Совсем-совсем глубоко, рывком.
Толчком разорвав ту единственную преграду, которая была между нами.
— Вот так… Да… Да… Больше не девочка. Аааа… — стонет и ускоряется.
Бьет все быстрее и жестче.
Мне только что было хорошо, а теперь больно и в то же время отголосками все еще сладко.
Слишком терпко выходит… Я не выдержу!
Хочется его отпихнуть и свести бедра, но он жестко обхватывает меня под попой и таранит, таранит, как автомат.