Не ломайся, девочка!
Шрифт:
— Гла-а-аша! — стонет. — Не дразни, если не хочешь, если остановишься, я сдохну! Сойду с ума и сдохну.
— Не остановлюсь и ты тоже…
— Да, — решительно говорит он, подхватив меня на руки. — Я тоже. Тоже не собираюсь останавливаться...
Глава 57
Глава 57
Тихон
Не могу поверить, что это реально. Реально настолько, что меня колбасит не по-детски
Моя… Моя доза. Чистейшая, как слеза ангела, опьяняющая и дурманящая. Плавится в моих руках, целуется отчаянно и стонет, толкаясь в мой рот своим языком.
— Тише, тише, Малыха. Нику разбудим, — прошу ее и сам шиплю, выпуская стоны один за другим.
Просто невозможно не отозваться после того, как Глаша мой член ладошкой требовательно терзает. Показывая откровенно, чего ей хочется.
Заведенная, решительно настроенная.
Требовательная, ох, ебааа…
Целую ее глубже, чтобы стонали тише. Чтобы мы оба были тише и не разбудили дочь своим сексом. Уже секс… Еще только лижемся и сосем рты друг друга, но так глубоко и по-настоящему, так жадно.
Хватаюсь за одежду, избавляю Глашу от платья. молния скользит по спине, спускаю его юбкой к ее ножкам. Она сама нетерпеливо расстегивает бюстгальтер. У нее более пышная грудь, чем я помню. А я… помню… Помню мучительно мало о ней, но точно знаю, что не распробовал ее всю.
Мгновенно прикладываюсь к ее груди, вбирая в рот крупные ареолы. Лижу тугие вершинки, ласкаю языком. Одну-вторую, вгрызаюсь укусами нежными и потом просто роняю свое лицо между грудей, сжимая их ладонями.
Кайф… Кайф, как она сладко и чисто пахнет. Чуть-чуть запах заведения прилип к ее коже. Плюс чужие взгляды. Уверен, на нее пялились! Пялились другие мужчины, думаю ревниво. Сам же себя успокаиваю: пялиться они могут сколько угодно, но пялить Малыху буду только я. Только я один!
Никого не подпущу к ней и на пушечный выстрел!
Моя девочка, ох, сладкая…
За спиной Глаши кровать. Подталкиваю ее к ней и не даю упасть, придерживаю. Глаша цепляется за мои плечи, льнет, пытается раздеть меня в ответ. Я уже основательно потрепан ее, раздерган!
Опускаюсь ниже, быстро пробегая поцелуями до живота, цепляю зубами резинку трусиков, стягиваю их.
Сгораю от нетерпения, но делаю это медленно.
Медленно тяну трусики зубами.
Мучительно медленно для нас обоих.
Передо мной открывается роскошный вид, я и на запах чувствую, какая она влажная и готовая для меня.
Глаша ерзает и наблюдает, привстав на локтях.
Смотрит. Взгляд как у пьяненькой, смущена до полыхающих щечек, но… наблюдает за мной с удовольствием.
продолжение после арта
Наконец, трусики сняты. Набрасываюсь поцелуями на ее ножки, эти круглые колени
Потом — дальше, глубже, выше по бедрам…
Она мечется и дрожит, влаги много. Губы скользят по ее смазке, отпечатавшейся даже на внутренней стороне бедра.
— Да сделай ты уже наконец… — требует шепотом и тянет меня за волосы на себя.
Уткнувишсь носом в лобок, жадно хватаю влажный запах. На губах — слюна от ее вкуса. Трогаю нижней губой чувствительную плоть, едва задевая.
— Ммм… — толкает бедра вверх. — Тихон, я тебя сейчас убью.
— Скорее, трахнешь мой рот своей девочкой. Дикая, голодная… Амазонка просто! — шепчу.
Ох да… Такая Глаша, Глаша-воительница мне нравится. Похитительница моих мыслей и королева моему члену… Без нее я никто, как человек. Никем бы и остался.
Но есть шанс стать лучше и достойнее. Щедрый шанс, подаренный ею в момент, когда я даже сам в себя не верил.
Она подарила мне дочь, подарила смысл, стимул, силы держаться…
Щедрая моя, ох… Какая… И как щедро пускает соки от нашего контакта.
— Да… Да, я тебя сейчас насиловать буду. Буду… —грозится и растекается в глубоком стоне. — Ааааах. Тихооооон…
Звучит громко и протяжно, когда я беру в рот большой тугой комочек разгоряченного клитора.
Сосу и глажу пальцами ниже.
Я разминаю влажные лепестки возле входа. Тянет вставить ей хорошенько, но сначала хочу, чтобы кончила. Кончила мне на язык, в рот, а потом, содрогаясь от оргазма, приняла меня всего. До яиц!
Аааа…
Пальцы терзают плоть, отзывчивую на касания. Глаша ерзает и двигает бедрами, подмахивая от нетерпения.
Боже, да… Да, она меня хочет! Хочет, моя Малыха!
Я готов от умиления взлететь в небеса и сгореть от желания.
Вонзаю пальцы в ее горячий сок, ловлю ответный стон и приказ:
— Продолжай. Не останавливайся.
Ох, не о том ты меня просишь, Малыха! Во мне столько скопилось! Скоро станешь убегать с воплями: слезь с меня, животное!
Охотно продолжаю. Делаю это с удовольствием, слизывая сок со своих пальцев, которые движутся ритмично внутри нее, скольжу языком по клитору, накрываю его ртом, вбирая.
Глаша стонет, извивается на простыне, постоянно на меня смотрит и, когда я отрываю свой взгляд, чтобы посмотреть на нее, между нами искрит воздух.
— Давай, давай же… — чувствую, как близка.
— Тихоооон… Аааа…
Она покусывает простынь, чтобы не стонать в полный голос. Но это не помогает.
— Завтра же… Нике придется побыть в гостях, пока мы… Пока ты и я…
Глаша царапает коготками мою шею, притянув к себе, подталкивает с намеком: делом займись!
— Боже, да ты дикая… Тебе проораться надо! Протрахаться хорошенько… — шепчу, ускоренно нализывая ее, как десерт.
Самого плющит нереально! От того, как сильно ей хорошо. Хорошо, что на мне белье и легкая пижама, я сдергиваю их за секунду, освободив член, вставший колом.