(не) Любимая для демона

Хайд Адель

Парк перед зданием лечебницы снова был пустым, я в два шага преодолел небольшое расстояние и очутился перед …тем, что ещё сутки назад было похоже на белоснежный дворец.

Половина здания была разрушена и закопчена, так, как будто кто-то большим кулаком ударил сверху по зданию, а потом попытался поджечь. Но дом гореть отказался и огонь погас, оставив только чёрные следы на белоснежных стенах.

Я «прислушался», просканировал окрестности магическим зрением, но никого не обнаружил. Ни в разрушенном доме, ни в парке,

ни в хозяйственных пристройках никого живого не было.

Я пробрался внутрь разрушенного здания, прошёл по тому, что когда-то было красивыми коридорами элитного пансионата и наконец в самом конце коридора увидел, что та комната, в которой мы когда-то увидели «Элю», почти уцелела. Посередине валялось инвалидное кресло.

Я зашёл, втягивая воздух и пытаясь понять была она здесь или нет, на правильном ли я пути?

И у меня практически остановились оба сердца. Это был аромат счастья, радости, лёгкой печали, солнечного дня, самого вкусного напитка, самой сладкой сладости и самого кислого фрукта, сочетаемое с несочетаемым, совместимого с несовместимым. Это был аромат моей … любви.

Эля. Она была здесь. Очнулся я только, когда знакомый голос произнёс:

— Гля, говорил же он здесь

Я повернулся, ощущая, что незаметно для себя перешёл в боевую форму, узкие шорты, конечно, треснули и слетели, рога вылезли, глаза горели. Но русским байкерам было всё-равно. Я прохрипел:

— Я это, Вадик

— Та мы узнали, — заржал Саня, — если голожо…й, то наш.

Мне удалось постепенно успокоится, но оба сердца стучали как бешеные и по глазам парней, понимал, что рога никуда не делись, и что глаза наверняка горят красным.

Бритый Волчара что-то поднял с пола:

— Эй, Демон, а твою женщину случайно не Эля зовут?

Я схватил неровный клочок бумаги, на нём почти что детским почерком, карандашом было написано:

«Вадик, если ты придёшь, то лорд Озборн сказал, что бы ты искал меня на твоей скале. Но я прошу тебя, не ходи.

Эля»

Ясно, что записку ей сказал написать Озборн, но вот это её «не ходи», сказало мне многое. Она меня любит. Моя. Эля.

— Ладно ребята, пошёл я

— Тю, — улыбнулся Саня, — чо так без штанов и пойдёшь?

— Так и пойду, — улыбнулся я в ответ

— Ну давай, напугай там этого лордика, я хоть и не баба, но тебе точно есть чем гордиться — снова пошутил Саня

Попрощался с парнями и шагнул.

Сильный ветер ударил в лицо. Я был в своём мире, на самой высокой скале Чёрной гряды. Ущелье смерти, в нём не было дна.

***

На самом краю этой совершенно голой скалы каким-то немыслимым образом росло дерево, оно словно прижималось к скале цепляясь корнями и ветвями. Одинокое дерево, потому что больше здесь ничего не росло.

Но сегодня дерево не было одиноким.

Возле дерева, прижавшись к нему стояла девушка в какой-то тонкой рубахе. Девушка изо-всех сил цеплялась за дерево, но сильные порывы ветра, словно волны раскачивали дерево и девушку, длинные светлые волосы развевались.

Я обратил внимание, что девушка не стоит, она висит, уцепившись за дерево руками. Это была Эля.

Ещё раз пообещал себе, что убью Озборна, причём сделаю это с особой жестокостью.

Вдруг из-за спины раздался голос того, кого только что вспоминал:

— Что ждёшь, демон? У неё остались мгновения

Я, не разворачиваясь, ударил огненным смерчем, с удовлетворением увидел, что огонь охватывает фигуру мужчины, который тут же исчез в дымке портала.

— Рис! — услышал я слабый голос и в три прыжка оказался на краю скалы, и когда мне оставался последний прыжок, я с ужасом увидел, как руки девушки разжались и она стала падать вниз.

Некогда было думать, у меня был один шанс, я подумал, что если я шагну в портал, то по пути успею подхватить падающую Элю. На всё это у меня ушло меньше секунды, а Эля уже исчезала в дымке бездонного ущелья. Не успею.

И тогда я просто прыгнул.

«Пусть мы погибнем, но вместе»

Я тяжелее, и быстро догнал девушку, немыслимым образом, извернувшись схватил её, обнял прижал к себе.

— Рис, — прошептали искусанные в кровь губы. И я её поцеловал.

***

Когда я почувствовала такие крепкие и надёжные руки Риса, обнимающие меня, весь страх ушёл, я постаралась поднять голову и посмотреть в любимые глаза. А он взял и накрыл мои губы своими. Сначала мелькнула мысль, что он делает? Мы скоро разобьёмся, а он целоваться полез, но уже через мгновение не осталось ни одной мысли, только поцелуй.

И поцелуй длился целую вечность. И я подумала: — «Наверно, мы умерли и всё что от нас осталось, только поцелуй»

Кога Рис отпустил мои губы и посмотрел мне в глаза, своими красными огненными глазами, я спросила:

— Мы умерли? Да?

Демон улыбнулся и покачала головой:

— Нет

Я откинула голову и увидела над нами серо-синее небо Нижнего мира, и половину этого неба, за спиной Риса, перекрывали огромные огненно-красные крылья.

— Не смотри вниз, — прошептал Рис

Но, конечно, я сразу же туда и посмотрела. Под нами был туман бездонной пропасти, а мы… мы висели над этой пропастью, держась на огромных крыльях Риса.

Эпилог.

Когда у демона вырастут крылья. У демонов это означает, тоже, что и у нас «когда рак на горе свистнет» или «после дождичка в четверг». Вернее, означало. Потому что мы с Вадиком развенчали этот стереотип полностью.

Как в пух и прах разбили и другой: «Демона нельзя научить любить».