(Не)любимый муж

Соловьева Анастасия

Обхватываю ладонями прохладный бокал, делаю маленький глоток. Едкий алкоголь обжигает горло и пищевод, по телу распространяется жар. Я с удовольствием пью коньяк или виски. Не особо разбираюсь в спиртном. Мы с Егором иногда заказывали пиво в ресторанах, а после расставания я пыталась найти утешение в красном вине, но мне только хуже становилось. Лезли депрессивные мысли, слёзы на глаза наворачивались. Так что со спиртного я переключилась на сигареты. Курение расслабляет, туманит разум, дарит ощущение мнимого спокойствия.

— Это виски? — спрашиваю наугад,

желая нарушить затянувшееся молчание.

— Да, скотч или шотландский виски, — Ярослав присаживается в кресло напротив. Хлопает по колену — и к нему на руки прыгает Джанго. Какая милота, аж тошно!

— Может, обсудим наш брак? — откидываю плед, в котором больше нет нужды, и с интересом жду ответа. Скотч благотворно на меня влияет: мысли о Егоре и Маринке полностью выветриваются из головы.

— Почему ты всегда спешишь перейти к делу? А как же желание узнать меня получше? — иронично улыбается Ярослав.

— Тогда я просто тянула время. Не хотела возвращаться в общагу, поэтому решила с тобой поужинать. По этой же причине я напросилась к тебе домой. И поцеловала тебя я тоже с корыстной целью.

— О которой ты, конечно же, не скажешь.

— Нет. Но поцелуй всё равно не сработал, — вздыхаю я, рассеянно поглаживая спящего в ногах Вичера.

— Ясно, — линия его скул становится заострённой. — Чего ты хочешь от нашего брака? На что согласна, а что категорически не приемлешь?

— Главное условие — ты не лезешь в мою душу, а я не лезу в твою. Мы просто живём под одной крышей, трахаемся и иногда общаемся друг с другом, — повторяю его же слова. — Я хожу на все светские мероприятия, красиво наряжаюсь, приветливо улыбаюсь мажорам, надутым снобам и другим очаровательным людям. В общем, служу твоей визитной карточкой. В свободное время я живу так, как хочу.

— А поконкретнее?

— Трачу твои деньги, — сдавленно хихикаю. — Отдыхаю, хожу по ресторанам, путешествую. Я найду, чем заняться. Это тебя волновать не должно.

— Что ещё?

— Никаких измен, — внутри всё холодеет, и я делаю большой глоток шотландского виски. — Если ты намерен спать с другими женщинами, то я не согласна на брак по расчёту. Взамен я тоже обещаю быть тебе верной.

— Понял. Ещё что-нибудь? — безразлично спрашивает Ярослав.

— Ты не ограничиваешь мою свободу. Я не из тех, кто часами стоит у плиты, а потом ещё убирает гигантский трёхэтажный особняк.

— Май, — он качает головой, произносит насмешливо: — Ну какая готовка и уборка? Всё это делают специально обученные люди. Еду привозят из моего любимого ресторана, клининговая компания занимается уборкой. Мне нужна жена, а не уставшая домохозяйка.

— Кто ж вас, богачей, знает. Может, ты видишь в жене домашнюю прислугу, а не свободную личность. Мне известны такие мужики, — морщусь, вспоминая обеспеченного отчима, который понятия не имеет о доставке еды и клининговых компаниях.

— Ты все условия озвучила?

— Вроде да. Ты не беспокойся, если я ещё что-нибудь вспомню, то обязательно об этом скажу, — широко улыбаюсь Ярославу.

Кажется, я нашла алкоголь,

который действует лучше сигарет. Мне хорошо. Уютно и немного жарко. В этой блестящей гостиной катастрофически не хватает камина. Вот было бы романтично усесться на качающееся кресло, закутаться в плед и читать меланхоличный осенний роман. За окном бы лил дождь, а в камине вечно горел огонь.

— Теперь слушай мои условия, — резко произносит Ярослав. — Ты не можешь быть полностью свободной, потому что мы вступаем в брак, а он предполагает некую сплочённость. Если мне понадобится твоё присутствие на важной встрече, ты должна отменить все свои рестораны и путешествия.

Я слышу сарказм в его голосе. И это бесит!

— Может, мне ещё и обо всех своих передвижениях докладывать? — издевательским тоном спрашиваю я.

— Да как-нибудь обойдусь. Главное — всегда ночуй дома. И клубами не увлекайся. Моей жене не пристало шляться по всяким злачным местам.

— Клубы я не люблю, можешь не переживать.

— Отлично. Последнее условие — ты прекращаешь курить.

— Что? — я вскакиваю с дивана и бросаю гневный взгляд на Ярослава. Допиваю скотч, кривлюсь, когда огненная жидкость опаляет внутренности. — Какого чёрта я должна это делать?

— Я беру тебя в жёны. Даю карту с огромной суммой, которую ты можешь тратить так, как пожелаешь. Я не лезу тебе в душу, не задаю лишних вопросов, по возможности не ограничиваю твою свободу. Взамен уж, будь добра — избавься от вредной привычки.

— Но ты как раз ограничиваешь мою свободу!

— А я считаю, что делаю тебе одолжение. Курение вредит здоровью!

— Какая заезженная фраза! — взмахиваю руками, приближаюсь к Ярославу, который тоже поднялся с кресла и, сложив руки на груди, пристально за мной наблюдает.

— Некоторые истины звучат банально. Смирись с этим.

Я тяжело дышу. Стискиваю зубы, чтобы не послать Ярослава куда подальше с его диктаторскими замашками. Ночуй дома, по клубам не шляйся, не кури, не путешествуй, а то можешь мне понадобиться, ходи на светские мероприятия, а ночами ублажай меня в супружеской постели! А так да, Майя, ты свободна, разве это не очевидно?

Может, зря я вообще в это вписываюсь?

Но тут острым осколком полосует душу воспоминание о сияющей Маринке в объятиях Егора. Они женятся. Они будут счастливы. Я тоже выйду замуж! Всем им назло! Пусть знают, что Майя Крылова не жуёт сопли, не страдает по утраченной любви, а живёт дальше. И муж у неё — не мажорский сыночек, а крутой бизнесмен с двумя красивыми собаками!

Последний факт вряд ли кого-то впечатлит, но я в восторге от Джанго и Вичера.

— Снова хочешь сбежать? Второй раз со мной этот фокус не сработает. Найду менее требовательную Золушку, — гневно сверкает глазами Ярослав.

Ути, Бозе мой! Обидела мальчика, написяла в норку. Какой он, однако, впечатлительный.

И так ли он не прав, требуя от меня бросить курить? Я ведь и сама хотела избавиться от пагубной привычки. Одышка при беге и воняющая сигаретным дымом одежда — это полный отстой.