(Не)любимый муж

Соловьева Анастасия

— Ростик, приходи вечером ко мне. Я договорилась с комендой, тебя пропустят.

Я прячу тушь в косметичку и со злостью смотрю на Ирку. Сегодня снова припрётся её хахаль, а значит — прощай, нормальный сон. Невозможно отдохнуть, когда соседская кровать с грохотом стучит о стенку, а подвыпивший Ростик так долго пыхтит, что даже сквозь беруши в сознание проникают фальшивые стоны Ирки.

Комендантша согласилась. Отлично. За деньги можно купить всех.

Я вылетаю из душного общежития и даже с радостью мчусь на работу. Лучше уж в ресторане

бегать от гостя к гостю, чем терпеть мерзких соседок.

Анфиса смотрит презрительно, свысока. Она ненавидит меня за ослушание, за свободу воли. У неё мышление покорной рабыни. Я не осуждаю, просто не понимаю. Ни её, ни работающих здесь официанток, ни маму.

Я тоже не идеальная. Пыталась смириться с нынешним укладом, терпела приставания мужиков, но свободолюбие и гордость оказались сильнее высокой зарплаты. Пусть на следующей работе я буду получать меньше, зато под юбку мне никто не залезет!

— Добрый день! Меня зовут Майя и сегодня я буду вашим официантом, — фальшиво улыбаюсь, подходя к очередному столику.

— Здравствуй, Майя, — вибрирующий, исполненный насмешки голос заставляет меня вскинуть голову.

Ярослав так же чертовски красив и обаятелен, как и две недели назад. Улыбается почему-то, и мне хочется улыбнуться ему в ответ. Только на этот раз искренне.

Я сдерживаю нелепый порыв.

— Вам стейк и дабл-бургер? Может, на этот раз попробуете еду, которую я для вас выбирала?

— Надо же, как тебя это задело, — смеётся он. — Я пришёл сюда не ради ужина. Во сколько заканчивается твоя смена?

— Через полчаса.

— Я подожду, когда ты освободишься.

— Но зачем?

— Разговор есть, — будничным тоном сообщает он. — А пока — будь добра, принеси мне эспрессо.

5

Я громко фыркаю, решив, что Ярослав подшучивает надо мной. Ну о чём нам разговаривать? Богатенький Буратино и официантка, еле сводящая концы с концами. Параллельные вселенные не пересекаются, а если чудо и случится — всё закончится драмой. Ситуация с Егором многому меня научила.

— Вам поговорить не с кем? — скептически спрашиваю я, выгнув для пущей убедительности левую бровь. Сегодня мой последний день на этой грёбаной работе, могу и покапризничать немного, и пофыркать на гостей ресторана.

— У меня есть к тебе весьма заманчивое предложение. И я хотел бы обсудить его в нормальной обстановке.

— Меня ваши предложения не интересуют, — едко усмехаюсь Ярославу, взмахиваю рукой: — Если вам скучно и одиноко, могу посоветовать хорошего психолога. Вдруг поможет.

— Да ладно? Ты ещё и в психологах разбираешься? Что ж, тогда давай — советуй, — Ярослав складывает руки на груди, в его тёмно-зелёных глазах пляшут весёлые искорки. Снова ржёт, зараза. Понял, что я блефую. Никогда не интересовалась психологами.

— Делать мне больше нечего, — корчу недовольную рожицу. — Гугл вам в помощь, Ярослав.

Всю

дорогу до кухни я слышу его журчащий заразительный смех. Сама того не желая, начинаю улыбаться. Чудак вы, Ярослав. Лезете ко мне зачем-то, поговорить хотите. Совсем вам заняться нечем?

Я обслуживаю последние столики, подсчитываю жалкие чаевые и даже чувствую еле заметный укол сожаления, когда прощаюсь с коллективом. Я хорошо общалась с другими официантами, теперь же придётся привыкать к новым людям. Опять.

Уходить не спешу. В последний раз курю на летней террасе, наблюдаю за вечерней суетой. Люди бегут куда-то, собираются в небольшие компании по пять-шесть человек, шутят, ржут так громко, что я прекрасно слышу их с высоты третьего этажа. Улицы переполнены молодёжью. Конечно, ведь сегодня пятница. А мне пора возвращаться в общагу, где соседка с очередным хахалем сначала устроит пьянку, а потом займётся с ним нелепым сексом. Никогда не пойму, как можно трахаться при посторонних.

Может, вылить им ведро холодной воды на голову? Пусть освежатся прямо в разгаре любовных утех.

Тихонько хихикаю, представляя обалдевшие лица Ирки и её благоверного.

Но улыбка постепенно сползает с лица. Нельзя так делать, меня потом сожрут три разозлённые мегеры. С одной бы я справилась, но не со всеми сразу. Мне еле хватило денег на новый телефон, ведь старый случайным образом разбился, пока я бегала в душ. И ремонт ноутбука влетел в копеечку.

Выбрасываю окурок в мусорку. Воспоминание двухнедельной давности мелькает перед глазами: наглый Ярослав, называющий меня на «ты», и странное желание открыться перед незнакомым человеком. Интересно, он до сих пор сидит в ресторане? Хотя вряд ли. Я же не захотела узнать о его таинственном предложении. Может, зря?

Но лучше так, чем выслушивать от него непристойности. Что богатенький Буратино может предложить такой девушке, как я? Работу? Ага, в личные помощницы сразу возьмёт, официантки же самые подходящие для этого кандидатуры! Я больше не наивная девчонка и прекрасно осознаю, что имел в виду Ярослав.

Поморщившись от неприятных мыслей, я покидаю летнюю террасу. Бросаю взгляд на столик, за которым сидел Ярослав. Пусто. Снова он ушёл.

Как предсказуемо!

В горле набухает предательский ком. Я сглатываю своё мимолётное разочарование. Сама ведь отказалась, чего теперь грустить?

Натягиваю на голову капюшон, чтобы не замёрзнуть. Шапки я не ношу, после них волосы торчат во все стороны, электризуются и пушатся. Лучше уж окоченеть, чем бить людей током. Застёгиваю куртку, достаю из кармана телефон и погружаюсь в мир твиттера. Из всех соцсетей я пользуюсь только им. Люблю короткие, ёмкие тексты без всяких пафосных фоток, как в инсте, или дурацких видео, как в Тик Токе.

Выхожу из торгового центра, продолжая листать ленту. В трендах — обсуждение нового детектива Джоан Роулинг и выборы американского президента. Эх, ничего интересного.