(Не)любимый муж

Соловьева Анастасия

Абсурд. Вся моя жизнь до встречи с Яром — это грёбаный пиздец и абсурд.

— Нет, — твёрдо произношу я, убирая от лица ладони и гордо вскидывая подбородок. — Мой муж не будет закрывать долги Виктора.

— Но… — теряется мама, даже плакать перестаёт, когда видит мою решимость.

— Помнится, Виктор настаивал на том, чтобы с восемнадцати лет я сама себя обеспечивала. Я даже не спорила, приняла его дурацкую точку зрения, хотя мне было очень обидно. Я научилась быть самостоятельной, пахала, как проклятая, ради жалких грошей. Смогла и общагу оплатить, и нормальную

одежду с техникой приобрести. И никогда тебе не жаловалась, мам, деньги в долг не просила. Спрашивается — какого хрена я должна помогать взрослому Витюше? — я запинаюсь, понимая, что неправильно выразилась. — Вернее, какого лешего Ярослав должен закрывать кредиты твоего мужика?

— Это совсем разное, Майя. Виктор болен, — лепечет мама.

— Да, но он обязан нести ответственность за свои поступки. Вместо того, чтобы признать проблему и бороться с зависимостью, он влез в долги. Теперь пусть сам расхлёбывает. Взрослый человек в конце концов!

— Ты сейчас не права. Нужно помогать своим близким, — неуверенно бормочет мама.

— Помогать? А мне никто не помогал! — я не сдерживаюсь больше, голос звенит и надрывается. — Я — твоя единственная дочь, но меня ты никогда не поддерживала, вообще забыла обо мне, как только появился Витюша.

— Но ты же прекрасно со всем справлялась одна.

— А что мне ещё оставалось делать? Умолять тебя о тепле и ласке? Ну уж нет! Раз ты от меня отказалась — я обойдусь без жалких подачек и ни о чём просить не буду.

— Майя, ты не понимаешь, мы с Витюшей хотели как лучше! Смотри вон, какая ты умница выросла: учишься хорошо, работаешь, даже замуж вышла за успешного человека.

— Ах, ну если это по твоему мнению правильно — отказываться от дочери в пользу левого мужика, то нам нет смысла продолжать этот разговор! — отворачиваюсь к окну, чтобы скрыть набежавшие слёзы. Стискиваю челюсти, глубоко дышу, стараясь подавить истерику, которая вскипает в груди, рвётся наружу. Нет, такого удовольствия я маме не доставлю.

— Мне жаль, что ты так отреагировала на наши с Виктором отношения. Знаю, он никогда не заменит тебе отца, но не вини меня за то, что я решила двигаться дальше и встретила настоящую любовь.

Она издевается или действительно ни капельки меня не понимает? Когда мы стали чужими друг другу?

— Да при чём тут это? — раздражённо спрашиваю, поворачиваясь к маме. Она касается пальцами виска, морщится. Наверное, голова у неё разболелась, какая жалость. — Ладно, давай закончим наш бесполезный разговор. Мы друг друга вряд ли поймём, да и поздно уже, прошлого не изменить… В общем, мой муж не будет помогать Виктору. Пусть отчим сам разбирается с долгами. Не маленький мальчик, разберётся.

— Но как? — обессилено спрашивает мама.

— Продавайте отцовскую квартиру, всё равно она вам не нужна. Если не хочешь — пусть Виктор от дома этого избавляется. Купите что-нибудь попроще. Есть ещё машина, техника, да много чего! Не мне вам объяснять, откуда брать деньги, — мама поджимает губы, смотрит на меня с осуждением. Ну да ладно, плевать. — А сейчас давай-ка вернёмся в гостиную и хотя бы часик

побудем нормальной семьёй. Отношения с отчимом будешь выяснять позже, когда мы с Яром уедем. Хорошо? Ты сможешь сделать это ради меня?

Мама нехотя кивает. Я отвожу глаза, хватаюсь за блюдо с остывшей картошкой и несу его в гостиную.

Ярослав с Виктором о чём-то воодушевлённо разговаривают, когда я ставлю на стол огромную тарелку.

— Всё хорошо? — тут же спрашивает меня Яр.

— Да, — улыбаюсь почти естественно. — А у вас?

— Неплохо. Обсуждали страховую компанию и перспективы открытия собственного бизнеса.

— Умный у тебя муж, Майя, — обиженным тоном произносит Виктор. — И принципиальный.

— В каком смысле?

— Хотел одолжить денег на открытие собственного дела, но твой муж мне отказал. Говорит, что сам всего добился, и мне того же желает.

— Ну и правильно, — сажусь рядом с Яром, кладу голову ему на плечо и зажмуриваюсь, когда его тепло проникает под кожу, отогревая замёрзшее сердце. — Помнишь, Виктор, что ты мне говорил? После восемнадцати лет нужно забыть о помощи родственников и рассчитывать только на себя: и в жизни, и в работе, и, конечно же, в бизнесе.

Я очень мило, очень доброжелательно улыбаюсь обескураженному отчиму. Приятно, чёрт побери, отказать ему.

Мама приходит через пару минут. Она выполняет мою просьбу: делает вид, будто ничего не случилось, рекламирует свои блюда, расспрашивает у нас с Яром, как мы познакомились, когда решили пожениться и почему скрыли свою свадьбу.

— Мы не скрывали, — Ярослав тепло улыбается и ловит мой любопытный взгляд. — Свадьбы ещё не было, только роспись в загсе.

— Так когда будет свадьба? — недоумевает отчим.

— Когда Майя захочет.

Мир кружится, превращаясь в размытый задний фон, все звуки исчезают, кроме вибрирующего низкого голоса Ярослава. Я часто моргаю, не в силах поверить его словам, губы дрожат, а внутри лопаются пузырьки искристого шампанского.

— Ты предлагаешь нам пожениться? По-настоящему? С пышной свадебной церемонией и гостями? — голос срывается, от восхищения замирает сердце.

— Да. Ты согласна? — взволнованно спрашивает он.

— Конечно! Хочу апрельскую свадьбу! Красивую, на природе, с клятвами и первым танцем молодожёнов.

Утопаю в объятиях Ярослава, краем глаза замечая, как мама с отчимом удивлённо на нас поглядывают. Ой, пусть смотрят, всё равно они не поймут, чему я так радуюсь. Я выйду замуж. По-настоящему!

— Это нужно отметить, — хватается за коньяк отчим.

— Я за рулём, — сразу отказывается Яр.

Виктор кривится, с трудом сдерживает своё недовольство. И денег не дали, и бухать с ним отказались. Какие же мы с Яром классные!

— И вообще, нам уже пора домой, — решительно заявляю я, вставая из-за стола.

— Так быстро? — совсем теряется Виктор.

— Да.

Мама не возражает. По-моему, она даже облегчение испытывает, когда мы с Яром собираемся и выходим на улицу. Виктор хмурится и поглядывает искоса на моего мужа. Вижу, что он злится на нас. Неприятненько.