(Не)люди
Шрифт:
— Тильда! — Хельга сжимала ребра сестры до хруста, а та звонко смеялась, гладя младшую по голове, как в детстве. — Я думала, ты мертва!..
— Обойдешься, — фыркнула женщина с обезображенным ожогами, но добрым лицом. — Небеса не хотят принимать к себе и трижды вернули меня на землю, чтобы я сидела и двадцать с лишним лет тебя ждала! Ты могла бы и раньше объявиться, балда, а то глядите! Увезли ее и все: пропала! Никаких контактов, никаких зацепок! — голос звучал почти возмущенно, а в глазах плескались нежность и слезы. Тильда разразилась рыданием и спрятала лицо в ладонях.
— Но я думала, что больше некому будет меня искать,
Куд улыбался, глядя на счастливых женщин, которые болтали обо всем подряд без остановки, потихоньку продвигаясь к кухне и по дороге избавляясь от лишней одежды Хельги. Он давно не видел свою мать такой счастливой и полной надежд — последнее время она постоянно хмурилась, ругалась, иногда плакала. Но чаще всего обреченно молчала. А когда они неслись по улицам без оглядки, когда Хельга, так и не отпустившая букета цветов, протаранила машиной высокий сугроб и вылетела из нее как ошпаренная, она светилась. И сейчас тараторила взахлеб, пытаясь рассказать Тильде все, что было за последние двадцать четыре года.
— Смотри! — она схватила Куда за плечи и, поставив лицом перед сестрой, затаила дыхание. Куд хлопал глазами одновременно с потерявшей дар речи Тильдой.
— Не-человек?.. — сипло уточнила она, заметив отсутствие рук, и Хельга закивала.
— Сын, — смущенно сказала она. — Кудом звать, — Тильда, глянув на косичку, нахмурилась. Куд насупился, с лица его матери сползла улыбка.
— И ты его голодом моришь, что ли?! — худая, как вешалка, женщина ощупала ребра мальчика и возмущенно всплеснула руками: — А ну быстро руки в ноги и за стол!
* * *
Они провожали Джонатана на восток, на строительство первого научного города Юсты все вместе: И Ивэй, и Нина с близнецами. И даже Эммет, который почему-то выглядел счастливей всех.
— Я буду тебе каждый вечер звонить, — повторял Джонатан. — Рассказывать, что там происходит и что они делают.
— Я буду тебе рассказывать все-все, что тут творится, — отвечала Ивэй. — Как растут дети...
Они решили сыграть в Нину и Куда. Точно так же, как дети, оставаться неотъемлемой частью жизни друг друга несмотря на расстояние в тысячи километров. Ничего больше не утаивать, ничего не скрывать друг от друга. И ни на что не обижаться. Больше всех этому решению был рад Эммет, который, наконец, сумел донести до Ферретов простую истину: у детей есть чему поучиться. Раз Ивэй и Джонатан такие дети в душе, пусть извлекают из этого выгоду. А он будет за ними наблюдать.
— Я надеюсь, ты глаз на мою жену не положил? — наигранно возмущенно завопил Феррет-старший, сгребая женщину в охапку, когда напарник Ивэй уже по привычке подставил голову под тянущуюся к его затылку руку. Эммет фыркнул и, улыбнувшись, что-то показал на пальцах.
— Я не заигрываю с женами своих друзей, — перевела Ивэй. Джонатан, не ожидая другого ответа, расхохотался и протянул мужчине ладонь для рукопожатия.
А потом Джонатан подозвал к себе Нину, назвав ее Принцессой, как тогда, дома у Саары год с лишним назад. Девочка, услышав такое обращение, машинально пригладила волосы, отросшие почти до середины спины. Ладошки стали влажными, и близнецы, притащившие Нину за руки, в унисон начали возмущаться и вытирать пальцы о штаны.
— Ну иди же, не бойся, Принцесса! —
— Как у вас с Кудом дела? — спросил мужчина, отбрасывая с лица девочки челку. И Нина, шмыгнув, сказала, что все хорошо и она надеется: когда-нибудь Куд приедет к ней в Юсту.
— И к нам! — встряли близнецы. Эммет даже не стал давать детям подзатыльники за то, что влезли в разговор.
Мужчина попросил Нину сыграть ему что-нибудь на скрипке, и девочка, волнуясь, дрожа всем телом, сыграла все мелодии, какие знала, без ошибок. Потом скрипку перехватил Эммет, соскучившийся по музыке. И хоть инструмент был для него маленьким, он играл, не замечая этого. А Нина и близнецы пели. Джонатан долго хвалил детей и просил выступления на бис, пока не-люди не охрипли окончательно, а Эммет не устал вспоминать давно забытые мотивы.
— Папа, — Нина оперлась руками о бедра мужчины и будто заглянула ему в глаза, понизив голос так, что никто, кроме Джонатана, ее не услышал: — А вы с Кудом помиритесь? Правда ведь помиритесь? Пожалуйста...
— Конечно, — мужчина почувствовал, как у него начинают слезиться глаза. — Обязательно!
Ответом ему были теплые объятия. Увидев, как Нина виснет на шее отца, близнецы тоже бросились обниматься. Просто за компанию. Просто чтобы Нина опять не разревелась от наплыва чувств. А позже к ним присоединилась и Ивэй. Эммет фотографировал все это действо. Его напарница повисла на спине мужа рюкзаком, крепко ухватившись за шею, Нина — на левой руке, а близнецы — на ногах. Джонатан кривлялся, и на фотографии, где все смотрят в камеру, он запрокинул голову, закатил глаза и высунул язык. Вышла крайне забавная гримаса. Просто чтобы на фотографии не было видно его покрасневших глаз.
А поздно вечером, когда после того, как детей уложили спать, взрослые решили продолжить проводы втроем. Джонатан, вышедший покурить, вернулся в смотровую комнату, странно улыбаясь. Ивэй, разрезавшая торт, и Эммет, старательно открывавший вино, застыли и начали молча таращиться, не понимая, что на этот раз не так и не так ли вообще. То на лицо Феррета-старшего, то на сигарету в его руках.
— Боюсь, я не смогу съесть этот торт с вами. Мне уже пора.
— Но ведь ты завтра днем уезжаешь? Почему? Что-то случилось?
— Мне надо кое к кому заскочить... извиниться, — пробормотал Джонатан, и она расслабилась.
— Тогда передай, что мы с Ниной все еще ждем его, хорошо? И будем ждать столько, сколько потребуется, пока он сам не захочет вернуться.
Проводы вышли быстрыми, скромными и немного грустными, но все улыбались, когда взглядом провожали уносящуюся прочь машину. Как ни странно, не через силу.
Запись десятая. Начало апреля. Рация и имена
[Оглавление]
Как только вопрос с разблокировкой Эммы-05 был исчерпан, и запись произошедшего на мосту стала доступна Первой и Второй, дроиды провели анализ данных, но к единому ответу, было ли происшествие случайностью, или Оза кто-то пытался убить, не пришли. Пятая увидела слишком мало. Запись можно было трактовать двояко. Но по совету Второй Эмма-01 на всякий случай перевела каналы связи на режим "невидимки" и отключила все средства связи с внешним миром.