Не матом единым
Шрифт:
К вечеру четвертого дня от паталогоанатомов стали поступать сообщения. Особа не обнаружена. Вот только... Словом, есть полдюжины трупов по лицу которых практически не определить - особа это или не особа.
– А по телу? По приметам?
– настаивали лучшие сыщики, - Разве трудно определить - особа это или не особа?
– Так мы особу только и видели, что в строгих импортных костюмах и модных дорогих галстуках. Разве сами не понимаете, что опознание должен провести кто-нибудь из родственников.
– Что же мы будем жену особы по
– Ради такого дела, - отвечали служители моргов, - можем всех жмуриков в одном месте собрать. Например, в самом показательном морге города.
"А стоит ли травмировать жену особы раньше времени и показывать обезображенные трупы, - подумали сыщики, - Не лучше ли самим разузнать об особых приметах особы у его законной супруги?"
Набрали номер телефона:
– Извините, уважаемая. Мы, конечно, уверены, что ваш муж в полном здравии. Но не могли бы вы припомнить какие-нибудь особенности на теле супруга вам одной известные?
Жена, естественно, впала в получасовую истерику: да как вы можете, что вы себе позволяете! Бросила трубку и весь разговор.
Вспомнили оперативники, что нога особы-то не один раз порог ЗАГСа переходила. До последней женитьбы было ещё две.
Второй по счету жены ни в городе, ни в области найти не удалось. А вот адресок первой найти удалось. Проживала она в небольшом провинциальном областном городишке. Работа парикмахершей. В одном была загвоздка - её однокомнатная квартирка, которую она делили с двумя детьми, кстати, от особы, оказалась нетелефонизированной. Но разве это проблема?
На оперативной машине с мигалками за пару часов "доскакали" до уездного населенного пункта, нашли нужную улицу, дом. И вот уже первая женушка великой особы сидит перед оперативниками.
– Особые приметы?
– женщина оказалась понятливой, - Ну как же не помнить! С правой стороны на шее родинка. Небольшая, с полсантиметра. Чуть больше - на левой ягодице. На плече шрамик в виде гусиной лапки - за колючую проволоку зацепился, когда в стройотряде в совхоз за клубникой лазили. Да, пупок у него не такой как у всех, а вывернутый.
Оперативникам и этих примет было достаточно. Но самый молодой возьми и спроси:
– А может и татуировки какие-нибудь были?
Женщина задорно улыбнулась:
– Ну как же не было? Еще как было! На плече правой руки портрет девушки, похожей на меня и надпись под ним "Бля буду, люблю". Может, вывел, когда расстались? Да, ещё на груди огромная наколка - головы Ленина и Сталина, а под ними надпись - "Остальные все суки!" А ещё на одном бедре надпись "Люблю баб...", а на другом "...И водку"...
Оперативники засмущались, закрыли блокнотики, вежливо поблагодарили:
– Спасибо, и этого достаточно.
Через несколько часов все неопознанные трупы в областном центре были тщательно осмотрены. Человека с приметами, описанными первой супругой, не обнаружилось. Несмотря на поздний час ночи, позвонили законной жене, вежливо сообщили, что её мужа, к счастью,
Утром в оперативного дежурного разбудил звонок. Звонила жена особы.
– Вы это... поиски-то теперь прекратите. Вернулась особа. Нынче почивает. Дела у него были неотложные в соседней области. И вот ещё что... Про особые приметы муж советовал не распространяться, - после чего в трубке раздались прерывистые гудки.
А никто и не думал распространяться. Где нынче работу найдешь?
2000 г.
ШТОПАНЫЙ
Два товарища, студента филфака, в пору летних каникул за "бугор" мотались. Челночили. В Греции, Турции, Китае закупали мелким оптом товар, на который был спрос в России, и везли его в родное отечество. Затем сдавали в коммерческие киоски и магазины. В основном доставляли предметы нижнего женского белья - лифчики, трусики, чулочки, колготки. Ну что поделаешь, если именно этот товар и раскупался россиянками!
Три сезона подряд имели неплохую прибыль. А на четвертый - как раз без пяти минут филологи находились в Турции - руководители государства то ли увеличили налоги, то ли таможенную пошлину завысили, то ли придумали ещё какую-то экономическую каверзу, но вкладывать в трусики или бюстгальтеры стало просто невыгодно.
– Нельзя покупать, - категорично сказал один, крайне тяготевший к бизнесу.
– А что ж, пустыми возвращаться?
– вздохнул второй, все свое свободное время пописывающий рассказы и очерки.
– Знаешь что, давай-ка наберем презервативов. Резинки под пошлину не попали. Как-никак медицинский препарат, - предложил экономист.
– Гондоны через таможню, а затем по всей России - не повезу. Стыдно! решительно отказался "писатель".
– Через таможню я их и сам оформлю. А дальше вместе, - заверил товарища бизнесмен.
Договорились. Но почему-то вышло так, что во время прохождения таможенного досмотра, тяготевший к экономике товарищ, куда то исчез. И предъявлять таможенным инспекторам баулы и сумки, доверху набитые презервативами, пришлось литератору. Ну не бросать же потраченные деньги на ветер!
Ах, а уж как поиздевались таможенники над незадачливым бизнесменом. Так в лицо и говорили, дескать гондон гондоны везет. Да к тому же, если бы на резинки таможенная пошлина оказалась небольшой, а то ведь содрали три шкуры, как содрали бы за лифчики или колготки. Словом, кроме стыда прибыли никакой.
По возвращению в Москву между приятелями произошел, как это принято говорить, не совсем товарищеская беседа. Впрочем, после того разговора они уже не были ни товарищами, ни приятелями. Через какое-то время оба получили дипломы и расстались. Один занялся книжным бизнесом, а другой продолжать писать очерки и рассказы для газет и журналов.