Не мешайте палачу
Шрифт:
Мужчина аккуратно положил замершее тело молодой женщины на пол, открыл ее сумочку, достал маленький флакон духов и, зажав его в руке, обтянутой перчаткой, осторожно приоткрыл дверь на лестницу. Время было удачное, все, кто работает, еще на работе, а те, кто не работает, уже сходили в магазины и теперь стоят у плиты, с обедом возятся. Он повернулся, встав на пороге, снял крышку с флакончика и резкими движениями стал выплескивать содержимое на пол в прихожей, туда, где только недавно стоял. Ему, к счастью, удалось преодолеть вполне естественное любопытство и не заходить ни в комнату, ни в кухню. Нигде, кроме прихожей, нет его следов и запаха. А теперь и там не будет.
Опустошив флакон, он запер дверь, стараясь не щелкнуть замком, спустился по лестнице вниз и исчез.
Настя и Юра Коротков с ног сбились, разыскивая знакомых Гарри Робертовича
– Чудеса какие-то! – разводил руками Коротков. – Проводница Верочка уверяет нас, что из беседы этих деятелей можно было сделать вывод, будто они систематически и уже много лет ездят вместе в деловые поездки. Как же может быть, чтобы никто из окружения Асатуряна его не знал?
– Да врали они, – вяло отмахивалась Настя. – Проводнице зубы заговаривали.
– Но зачем? – удивлялся Коротков. – Я логики не вижу, Ася. Когда хорошо знакомые люди скрывают близкое знакомство – это я могу понять. Это часто встречается в нашей с тобой практике. Но наоборот? Такого никогда не было. Раз незнакомы, раз нет близких отношений, то и подозрений никаких нет, потому что нет сговора. Ведь ты вспомни, сколько преступлений мы раскрыли, когда оказывалось, что какие-то фигуранты скрывают от нас факт своего знакомства друг с другом, чужими прикидываются.
– А тут все с точностью до наоборот, – терпеливо объясняла Настя. – Они разыгрывают из себя давних приятелей, к тому же вместе работающих, потому что если их по этим признакам будут искать, то никогда не найдут. На самом же деле они, может быть, вообще друг друга в первый раз в этом вагоне увидели. Или во второй.
Юра хотел было что-то возразить, но не успел. Они с Настей шли по длинному коридору в здании на Петровке, 38, возвращаясь после очередного безрезультатного «захода» по знакомым Асатуряна, когда прямо на них налетел Коля Селуянов. – О, вот и вы, а я уж с ног сбился вас по всем закоулкам отыскивать. Давайте в темпе к Колобку, они сильно гневаются. Велели вас срочно разыскать.
Коля собрался уже было промчаться мимо, но Юра крепко ухватил его за рукав.
– Их светлость одни изволят быть? Или там высокие гости?
– Какие гости! Мишаня там, несчастный, за вас отдувается.
Юра и Настя прибавили шагу и через несколько секунд уже стояли перед своим начальником, сверкающим пунцовой от злости лысиной. Миша Доценко, высокий черноглазый симпатичный парень, сидел за столом для совещаний, и лицо у него было совершенно растерянное.
– Садитесь, – буркнул Виктор Алексеевич, кивнув вошедшим. – Михаила я уже поздравил, теперь ваша очередь. Неприятность у нас, дети мои. Не напрягайтесь, не напрягайтесь, не провинились. Влипли мы с вами в очередное дерьмо, не при даме будь сказано. Только что звонил Костя Ольшанский, он получил заключение судебно-химической экспертизы таблеток, которыми отравился Юрцев. Короче, история эта длинная, времени у нас с вами нет ее обсуждать, скажу только итог: этот препарат мгновенного отравляющего действия разрабатывался в специальной лаборатории ГРУ еще в начале восьмидесятых. Сами понимаете, не маленькие, для шпионских дел быстродействующие яды всегда были нужны. Формула у препарата именно та, которая была разработана в лаборатории. А вот технология изготовления несколько иная. Не принципиально другая, а только чуть-чуть иная. Причем с убойными качествами таблетки изменение технологии никак не связано. Просто, видимо, там, где делали эту партию, стоит другая аппаратура. Все, я устал, я уже полчаса рот не закрываю. Давай, Стасенька, теперь твоя очередь.
– Стало быть, таблетки, которыми отравился Юрцев, не были в свое время изготовлены именно в ГРУ, – продолжила Настя. – Там была разработана формула и технология, а потом кто-то это использовал. Либо украл большую партию препарата и подверг ее тщательному анализу, провел множество экспериментов, либо свистнул документацию. Второе кажется мне более вероятным. Это и проще, и безопаснее. Документацию ведь даже красть не нужно, нужно только найти человека, которому можно заплатить, чтобы он ее скопировал, не отходя от рабочего места. И потом, для восстановления формулы и технологии опытным путем нужно действительно огромное количество препарата, а та ГРУшная лаборатория наверняка столько не производила. Зачем ей яд мгновенного действия в таком количестве, которым можно отравить всю Москву? Это штучное производство, для конкретных людей, в целях подстраховки
– Правильно говоришь, – одобрительно кивнул Гордеев. – Один из специалистов, работавших в этой лаборатории, был в свое время вежливо «попрошен» на пенсию в связи с достижением шестидесятилетнего возраста. Как уж они его проглядели – ума не приложу, нельзя таких специалистов на пенсию выпроваживать, их полагается удерживать всеми силами, чтобы, не дай Бог, ничего никуда не просочилось, чтобы мозги в стан врага не утекли. Но там, видно, игрища какие-то затеяли вокруг кадровых перестановок, кому-то его должность понадобилась, то ли пристраивали кого-то, то ли счеты сводили, короче, выкинули мужика. А наш экспертно-криминалистический центр его подобрал. Мы ведь не гордые, нам и древний старик сгодится, если у него знания есть, а уж шестидесятилетнего просто молодым считали. И когда в девяностом году одна уважаемая дамочка ручки на себя наложила, у нее нашли таблетки, которые отправили, естественно, на экспертизу. Вот тогда этот специалист их и опознал. Наша, говорит, идея, а выполнение не наше, но тоже очень хорошее. И формулу по памяти всю восстановил, и технологию. Я ж говорю – клад, а не эксперт.
– И таблетки Юрцева тоже он смотрел? – с надеждой спросила Настя.
– Нет, Стасенька, тут нам с тобой не повезло, – развел руками Гордеев. – Помер старик. Хотя какой он старик? В восемьдесят восьмом, когда он к нам пришел, ему было шестьдесят, а умер в прошлом году. Вот и посчитай, сколько ему было. Но записи все, конечно, остались. Вот и возникает вопрос, как эти таблетки попали к Юрцеву.
– А к той даме в девяностом году как они попали? Удалось выяснить?
– Если бы, – вздохнул Гордеев. – То дело так и висит мертвым грузом. Сошлись на том, что выпила яд она все-таки сама. Но это, дети мои, еще не самое плохое. Сегодня выплыла информация, которую некоторое время тщательно скрывали. Покончил с собой человек из окружения Президента. И вот это наводит меня на совсем уж грустные мысли.
– Вы хотите сказать, что, разобравшись с группой Малькова, кто-то начал прореживать ряды президентской команды?
– А ты сама не хочешь этого сказать? – ехидно переспросил полковник. – Тебе самой так не кажется?
– Не знаю пока. Когда это случилось?
– Шестнадцатого февраля, на следующий день после исторического выступления нашего Президента.
– Тогда не получается, – возразила Настя. – Сегодня уже двадцать шестое. Если и там и там действует одна рука, то за десять дней они бы уже человек пять-шесть убрали. Ведь команду Малькова они фактически за неделю вычистили. Виктор Алексеевич, я все равно не понимаю. Если эти ядовитые таблетки производят в достаточном количестве, то для чего их используют? Получается, что людей ими отравили всего два раза. Столько усилий, добывали документацию, рисковали, старались, а все для чего? За столько лет – и всего два применения? Не верю.
– А я все жду, когда ж ты наконец спросишь, – усмехнулся Гордеев. – Правильно делаешь, что не веришь. Два случая – только в Москве. А по всей стране? И по СНГ? Информация теперь на местах застревает, связи все разрушились. Я вот наугад позвонил двум своим приятелям в две разные области России. И у каждого были случаи самоубийства при помощи неизвестного таблетированного ядовитого вещества. Поскольку обстоятельства самоубийства были бесспорными, они и не стали копаться глубже и выяснять, откуда у человека эти таблетки. Они даже не стали выяснять, что это за таблетки. Эксперты сказали, что это быстродействующий яд, и все остались довольны. Никому ничего не нужно, черт бы их всех взял! Никому ничего не интересно! Даже если все они, включая Юрцева, покончили с собой добровольно, то ведь сидит же где-то сволочь, которая этот яд производит и снабжает им всех желающих. И никому дела нет. Никто даже не почешется.