Не место для якоря
Шрифт:
– Как он мог знать, что я приеду? Что вам придется со мной встретиться?
– удивилась я.
– А вы не догадываетесь? Вам ничего не показалось знакомым?
– пытливо спросил он, словно пытаясь меня на чем-то подловить.
– Нет, - твердо ответила я.
– Так я и думал, - покивал головой Дмитрий в подтверждение своих мыслей.
– Всё становится яснее с каждым вашим словом. Вы ничего не помните, но он помнил места, которые не посещал прежде. Значит, вы были раньше.
Я откинулась на спинку, отставив пиалу с мороженым. Весь этот бред начал порядком надоедать. Концы с концами не сходились, Дмитрий, серьезный взрослый
– Я была раньше кого? Или где? Простите, я ничего не понимаю.
– Да-да, ещё рано. Вы помните или считаете, что придумали, некий фантастический мир. Верно?
– он начал говорить медленно и более вдумчиво, при этом всё так же не сводя с меня пристального взгляда.
– Да, мне он часто снится. Или же образы возникают, когда я беру кисть, - подтвердила его слова я. Наконец-то он начал вести себя подобающе своему внешнему виду, пытаясь в разговоре подвести меня к какой-то мысли.
– Но образы исключительно фантастические? Или же вам снится пшеничное поле или человек со светлыми волосами?
– Откуда вы знаете про поле?
– его слова повергли меня в изумление. Кроме Яна я об этом никому не говорила и не рисовала.
– Мне оно не снилось, но этот образ как-то важен. Когда я его представляю, то испытываю определенные чувства. А человек... может быть. В моих мыслях часто присутствует кто-то светлый, дающий надежду... но я никогда не давала ему внешнего описания. Мне казалось, что это что-то вроде второго я, той части, которая меня подбадривает, когда мне грустно. Правда теперь, когда я снова встретила Яна, меня подбадривают его улыбка и глаза.
Я улыбнулась, вспоминая лицо Яна. Его огненные волосы в ярком свете солнца звали в бой, пылали надеждой, а ироничная улыбка легко сменялась теплой и доброй, и больше не нужно было обращаться к чему-то ещё. Я не произнесла вслух этого Дмитрию, но иногда мне казалось, что тот светлый образ, оберегающий меня, - это бог или ангел, нечто сверхъестественное, не поддающееся житейским законам нашего мира. Это живет в моем сердце и одновременно присутствует рядом, и мне не нужно дотрагиваться до него, чтобы верить. Говорят, что бог - это любовь. И я постепенно начинала проникаться этой мыслью, чувствуя каждой своей клеточкой, что истина именно в этом.
– Возможно, вы вспомните это позднее и осознаете в полной мере. Дедушка пришел к этому очень поздно, его вынудили обстоятельства. Кто знает, если бы он не искал оправданий, дошел бы он вообще до этих мыслей? В любом случае, это случилось, и всё детство я слушал сказки. Отец думал, что его папа свихнулся, потому что вдруг ударился в религию, увлекся антропософией, изучал работы Яна Стивенсона, интересовался техникой "регрессия прошлой жизни"... Он боялся, что его настоящая жизнь и то, что он допустил в ней, скажется на нем в будущем или прошлом... Был уверен, что время для переселения душ - весьма относительная координата, так как душа, впервые появившаяся в будущем, вполне может потом возродиться прошлом, что собственно, с ним и произошло. И с вами.
Я замолчала. Дмитрий говорил совершенно невероятные слова. Я, конечно, любила фантастику, но всегда четко разграничивала выдуманный мир и реальный, но получается,
– Постойте... Вы думаете, что я возродилась в прошлом? Из будущего? Почему вы так решили?
– наверное, моё лицо отразило всю степень моего скептицизма, так как вдохновленное выражение лица Дмитрия сменилось более серьезным.
– Видимо, это и чувствовал дед, когда убеждал в чем-то моих родителей. Я тогда допускал возможность всего и одинаково не отдавал предпочтение ни одной из существующих религий, убеждающих в реальности Иисуса или реинкарнации душ... Но дедушка в завещании сказал, что если появится кто-то, кто будет говорить о каких-либо фантастических событиях, сходных с его сказками, или увидит в его рассказах или иллюстрациях что-то очень близкое себе, значит, этот человек - он сам в предыдущем или последующем воплощении. И теперь я ему верю. Я вижу в вас его, хоть вы и не помните своего внука. И я должен отдать вам это, - с этими словами он достал из кожаного, очень основательного на вид портфеля несколько альбомов, в которых мы рисовали на уроках ИЗО в школе, и обычный почтовый конверт и протянул их мне. Я
Конверт немного пожелтел от времени и оказался заклеен. Поля "кому" и "куда" были написаны на украинском, а маленькая картинка изображала советское знамя и несколько гвоздик. Я смотрела не него, не решаясь открыть, и думая о том, что сказал мне взрослый умный Дмитрий, не склонный верить в сказки. Я подняла голову и посмотрела в его серьезные зелено-карие глаза, смотрящие на меня с затаенной надеждой. Это последний рубеж, я действительно добралась до разгадки этой тайны. Теперь мой ход.
23
Мири
Голубой костюм абитуриента казался больше не препятствием, а временным неудобством. Совсем скоро он сменится на синий, а нашивка будет представлять меня как курсанта факультета космической биологии направления "внеземная этология". В оставшееся время до учебы я смогу отдохнуть с чистой совестью. Возможно, даже присоединюсь к родителям на Амазонии. Но сначала им нужно обо всём рассказать.
Я села на стул, завязала торчащие во все стороны волосы в строгий пучок и попыталась стереть идиотскую счастливую улыбку с лица, которая отказывалась оттуда уходить. Движение пальцами - галопроектор включен.
Через несколько секунд передо мной появились лица родителей в походной экипировке традиционного для этих целей цвета хаки. Они сидели за столиком у борта туристического катера, и я видела кусочек воды и джунгли вдали.
– Здравствуй, милая, - тепло улыбнулась мне мама. Этот взгляд был мне знаком, она всегда так обращалась ко мне, когда я получала плохую оценку, чтобы показать, что мне не стоит расстраиваться и всё поправимо.
– Привет, мам, пап... Натан, - лицо брата неожиданно появилось в поле моего зрения, видимо, его тоже успели позвать. Они знали, что раз я появилась - последнее испытание окончено.
– Хей, привет, сестричка!
– Натан был слишком дружелюбен, что подтверждало мои подозрения о том, что они приготовились меня сейчас утешать.
– У меня есть для вас новости, - лица родителей тревожно вытянулись, а я наконец перестала сдерживать улыбку, которая так и просилась на губы.
– Я теперь курсант!