Не место для якоря

Петроченко Евгения Александровна

– Почему?
– он поднял бровь, с интересом глядя на меня.

– При модельном изменении внешности, а в вашем случае на это могут указывать необычный оттенок волос, голубые глаза и светлая кожа или что-то другое, что не было дано вам природой, вы не смогли бы поступить на военное направление. Никогда. Только разве что стать научным исследователем, но это уж я не знаю, бывают ли такие исследователи? Пилотом вы бы не стали точно. А сказки про сверхчеловека до сих пор ходят среди школьников и детей, хотя достоверно известно, что их больше нет.

– Вы знаете, почему их нет?

– Знаю. Когда с середины двадцать второго века стало набирать обороты развитие генной инженерии, многие обеспеченные люди пытались изменить генный состав своих только что зачатых детей. На взрослых людях этот эксперимент провалился,

давая чудовищные результаты, в результате чего это стало запрещено законом. Но с детьми было иначе - чем больше денег, тем сильнее изменяли их родители. По мере взросления подобных детей становилось ясно, что их психика не выдерживает этого ощущения могущества и силы, к моменту совершеннолетия они становились опасны для общества либо сходили с ума. Только один из тысячи в итоге приспосабливался, но это был провал. В течение дальнейших исследований было выявлено, что не опасными для жизни и психического здоровья являются только три одновременных набора генных модификаций. Что и было зафиксировано в законодательстве. Но и это не положило конец проблеме. Сверхлюди всё ещё появлялись в редких случаях, когда дети одновременно наследовали более четырех модификаций от родителей. Такие случайные совпадения были практически невозможны, но тем не менее случались. Тогда и вовсе запретили делать модификации наследственными. Я, к сожалению, плохо знаю этот генетический процесс, наверное, измененные гены делаются рецессивными, а потом подавляются или что-то вроде того... Этого не преподают в школе. Но в любом случае, вы просто не можете наследовать эти гены, уже больше века с тех пор прошло. А ваш цвет волос, который и вызывает большинство вопросов, является лишь доказательством того, что ваши предки никогда не выбирали набор модельных модификаций. Насколько мне известно, в то время было модно делать детей блондинами и рыжими, а когда эти гены полностью изъяли из генного набора большей части рождающихся людей из-за их искусственности, чтобы избежать появления сверхлюдей даже по внешним параметрам, блондины и рыжие практически перестали рождаться, как и люди с настолько светлой кожей. Голубые глаза продолжают встречаться. Всё это значит лишь то, что в вашей семье никто не баловался изменениями внешности в этом ключе.

– Верно, - он сменил расслабленную позу на более сдержанную и кивнул.
– Хороший ответ.

Курсант Стингрэй ещё раз провел пальцем по планшету, акцентируясь на каком-то моменте моей биографии.

– При отправке данных вы не указали, какое из научных направлений выбираете. А надо было указать. Не будь у вас настолько высоких баллов, вряд ли бы мне вообще стали перенаправлять ваши данные. В чем причина? Вы просто забыли это сделать?

И опять ожидаемый вопрос. Я знала, что это моя ошибка. Я прекрасно осознавала, в каком направлении хочу работать, но ещё больше я хотела быть просто в числе тех, кто будет проходить испытание

– Я...ммм...- как бы это сформулировать?
– Я не забыла. Я указала лишь намерение оказаться в числе студентов научного направления, а не военного, так как больше всего я хочу стать полноправным членом сообщества космических исследователей. И хотя у меня всё же есть некоторые предпочтения, я решила, что справлюсь с любой специализацией и буду трудиться до тех пор, пока не освою её в совершенстве. Я надеялась, что если где-то будет недобор или более слабые претенденты, если такое вообще возможно, то меня зачислят именно туда. Я знаю, что моя модификация... странная, мягко говоря. Я этого не могу изменить. Но ещё я осознаю, что мне безумно интересно всё, что связано с дальним космосом, и я буду трудиться в любом направлении, куда бы меня ни зачислили.

– Очень интересно, - Атон снова улыбнулся одними лишь глазами, которые выглядывали поверх стаканчика с кофе. Кажется, по запаху это был именно он.
– Это и похвально, с одной стороны. И не очень, если взглянуть с другой. Сейчас ещё выяснится, что у вас нет родительского согласия.

Я отрицательно покачала головой, и он даже не удивился.

– Так и знал, - стаканчик вновь занял своё место на столе, а курсант испытующе продолжил: - Думаю, теперь пришло время раскрыть вам эту тайну. Кем же вы хотите быть на самом деле?

– Думаю, мой ответ вас снова не удивит, - теперь моя очередь улыбаться.
– Я

хочу стать астробиологом. И как любой школьник, отдающий предпочтение астробиологии, мечтаю однажды стать ксенобиологом. Кажется, это мечта всего человечества - встретить наконец разумную форму жизни, даже если она не основана на углероде или не использует кислородное дыхание. Но, пока мы не встретили ни одного "брата по разуму" и эта наука остается полностью теоретической, я бы выбрала такое направление астробиологии, как этология, чтобы изучать поведение и инстинкты внеземных животных, обусловленные генетически. Тогда, если мы однажды встретим разумных инопланетян, я смогу переквалифицироваться и на основе генного или любого другого анализа составить представление об их поведении и о том, каким образом нужно с ними общаться. Мне кажется, это самое лучшее практическое направление в биологии для "первого контакта", ведь именно на него сейчас все так надеются.

– Да вы мечтательница, - улыбнулся Атон.

– А разве вы бы этого не хотели?
– удивилась я.

– Знаете, проходя военную подготовку и рассматривая различные виды опасности, исходящие из космоса, начинаешь к этому иначе относиться. Это интересно, увлекательно, ожидаемо всей Землей наверное уже с начала двадцатого века... и очень, очень опасно, - тут он нахмурился и снова взял стакан с кофе. Оранжевые лучи солнца делали его похожим на печального ангела, никогда прежде не видела вживую людей с такими волосами. Даже не представляла, как это должно выглядеть. Но, как оказалось, когда на лице подобного человека мелькает тревога, это как-то не сочетается со всем его внешним образом. Или я просто ещё не привыкла.

Я тоже взяла стакан с чаем в руки. Отхлебнула. Мягкое тепло разлилось по телу, руки совсем не дрожали, я даже не пыталась их контролировать, как делала всегда, когда необходимо было подключить точность моей модификации. Стингрей всё ещё задумчиво молчал, думая о чем-то своем. Или придумывая для меня каверзный вопрос. Интересно, чего он будет касаться? Как-то продолжать печальную для него тему?

– Вы ведь догадываетесь, почему для исследователей запрещены чипы и тем более микры?

Даа, вопрос с подвохом. Никто этого не знал. Некоторые предполагали, что конструкция или ядерное сердце космолетов для дальних перелетов слишком сложны и не позволяют, чтобы вся команда корабля выходила во внутреннюю сеть или, что ещё хуже, пыталась пересылать данные на такое гигантское расстояние. Высокий расход топлива, или радиация, или что-то в этом духе... Многие так думали. Возможно, так и оно и было. Но мне казалось иначе.

– Так как этого точно не известно обычным людям, я могу только строить догадки, - я всё же решилась озвучить свою версию.
– Так как такой запрет распространяется только на исследователей дальнего космоса, то он связан либо с характеристиками корабля, либо с чем-то другим.

Я искоса посмотрела на Атона, надеясь увидеть его реакцию. Он лишь выжидательно следил за мной, а потом кивнул, дескать, продолжай. И непонятно было, правильно я говорю или несу откровенную чушь.

– Я думаю, что с чем-то другим, - стала развивать свою мысль я.
– Возможно, причиной запрета послужил какой-то инцидент, неизвестный большей части общества, или же какие-то гипотезы, но мне кажется, что запрет связан как раз с возможностью встречи инопланетной разумной жизни. Ведь если они будут развиваться по схожему с нашим эволюционному сценарию и придут к постройке техногенного общества... или если они намного опережают нас в развитии, то любое электронное устройство, подсоединенное напрямую к мозгу человека и которое невозможно отключить неоперабельным способом, способно выдать информацию, которая может показаться им опасной, или неправильной, или аморальной, ведь история Земли такая длинная и люди всякого наделали, прежде чем прийти к миру... или же выдаст им самое страшное - технические чертежи оружия, кораблей или даже координаты Земли, что может оказаться катастрофой, если вдруг они настроены враждебно, а такую вероятность нельзя исключать. Я это понимаю. Конечно, если они развивают бионику, то тогда есть опасность, что они подключатся напрямую к мозгу, но это настолько сложно, мы сами в этом ещё не разобрались. Это скорее необходимый риск. А раз чипы можно исключить и не рисковать таким образом, тогда почему бы этого не сделать?