Не могу тебя забыть
Шрифт:
— Юлечка, что у тебя болит? — забеспокоилась мама и потрогала лоб дочери.
— Я хочу домой! — сдерживаясь из последних сил, сказала Юлька.
Проходя вдоль длинного свадебного стола к выходу, Юлька вдруг притормозила, подумала секунду, взяла со стола бутылку шампанского и, сопровождаемая изумленными взглядами гостей, вышла из зала.
— Вот возьму и напьюсь — назло всем! — сказала она гардеробщику.
— Ну, ну, — неопределенно ответил дедок, передавая ей куртку.
Юлька плакала
— Девушка, что у вас случилось? Может, помощь нужна?
— Нечем мне помочь! — пожаловалась Юлька. Она влетела в квартиру, захлопнула дверь и, сев на пол, зарыдала уже не сдерживаясь. Пережив первый приступ самых горьких в жизни слез, Юлька поднялась и пошла открывать шампанское.
Громко хлопнув, пробка вырвалась из пальцев и, ударив в потолок, улетела куда-то за холодильник. Пена с шипением вырвалась из бутылки, залила стол и потекла на пол. Юлька посмотрела бутылку на свет — осталось еще больше половины.
Впрочем, ей хватило. Даже чересчур!
Не обратив внимания на растекающуюся лужу на полу, она взяла бокал и пошла в свою комнату. Включила все освещение — люстру, торшер и бра над кроватью. Достала из стола заветную папку, в которую складывала все портреты Ильи, нарисованные с натуры и по памяти, расставила и разложила их на столе и на полу.
Потом налила в бокал шампанское до краев, подняла бокал вверх и произнесла тост, обращаясь к смотревшему на нее со всех рисунков Илье:
— Поздравляю тебя с женитьбой, а себя со смертью надежд!
Оказалось, что пить шампанское залпом — экстремальный вид особого спорта! Юлька чуть не задохнулась, давясь пузырьками, норовившими вернуться на исходную позицию — в бокал, вместе с жидкостью, их образовавшей.
Юлька вздохнула. Налила еще. Потом села на стул и, потягивая шампанское, стала рассказывать нарисованному Илье, как она его любит… и как он ее предал.
Юлька не запомнила, что она рассказывала портретам, она сразу опьянела и говорила без остановки, запивая текущие по лицу слезы шампанским.
Родители, встревоженные Юлькиным недомоганием, ушли пораньше из ресторана, чтобы проверить, как она себя чувствует.
Они нашли дочь в ужасном состоянии.
Никогда до этого не пившей Юльке казалось, что она умирает. Она, конечно, не была пай-девочкой, пробовала и шампанское, и вино. Несколько глотков под бдительным оком родителей или с друзьями, тайком, в школьном дворе. Но это были глотки. А так, чтобы залпом, два бокала шипучего напитка, на голодный желудок!
Папа с мамой бросились спасать неразумное дитя.
Для начала ее надо было раздеть, потому что Юлька не потрудилась снять даже обувь. Она отталкивала их руки, стонала, плакала, на что-то
— Боже мой, Игорь! — плакала мама вместе с дочкой, стягивая с нее юбку и колготы. — Мы с тобой идиоты! Зачем мы потащили ее на эту свадьбу?! Кто мог знать, что у нее все так серьезно!
— Марин, потом все переживания! — останавливал маму отец.
Папа сделал горячий, крепкий и сладкий чай и, не обращая внимания на пьяные Юлькины возражения, влил в нее целебный напиток. Потом отнес ее на руках в ванную и держал, пока мама поливала ее голову из душа теплой водой.
Настроение у протрезвевшей на пару градусов Юльки стало бесшабашным и веселым.
— О, родители, это вы, привет! — обрадовалась она, обнаружив рядом папу с мамой.
— Ну, что, процесс отрезвления пошел! — усмехнулся папа. — Ребенок заметил родителей!
— Игорь! — попеняла ему мама и обеспокоенно спросила: — Юлечка, тебе получше?
— Да мне хорошо! Что вы переживаете? — заплетающимся языком отвечала Юлька. — Все нормально! Найду себе ровесн… ровесен… в общем молодого… и влюблюсь!.. И к черту этого Илью!
— Конечно, найдешь, конечно, влюбишься, — соглашалась мама, вытирая ей полотенцем волосы.
Папа держал сидящую на стуле Юльку за плечи.
— И пусть живет со своей Леночкой! На здоровье! — пьяно шумела Юлька.
— Игорь, надо еще чаю! — обратилась мама к отцу поверх Юлькиной головы.
Папа кивнул, отпустил Юлькины плечи и шагнул к плите.
— А я, мамочка, — продолжала рассуждать Юлька, — буду жить с ров… ров… с молодым! А Илья станет сморщенный и ста-а-аренький!
Скорчив рожицу, Юлька показала руками, каким стареньким станет Илья.
— Вот и хорошо, вот и правильно — согласилась с ней мама.
Папа присел перед Юлькой на корточки и стал поить ее новой порцией чая. Юлька покорно сделала несколько глотков, потом отодвинула от себя папины руки, почувствовав, что силы у нее закончились.
— Только сначала мне надо его разлюбить, — тяжело вздохнула она. И уснула в одно мгновение.
Много лет спустя мама рассказала ей, как в тот вечер они с отцом долго сидели рядом со спящей Юлькой, рассматривали портреты Ильи и разговаривали шепотом.
— Что ты об этом думаешь? — спросила мама.
— Об этом? — Папа протянул ей один из портретов. — Что наша дочь талантлива, она так точно уловила все мелочи и выбрала ракурс.
— Я спрашиваю о ее сегодняшней истерике.
— Это была не истерика, Мариш, — вздохнул папа. — Она оплакивала свою любовь.
— Мы не хотим признать, что Юлька уже выросла. Нам казалось, она маленькая и ее восторженная влюбленность пройдет сама собой.
— Как думаешь, она справится? — вздохнула мама, посмотрев на рыжую дочь.