Не мой парень

Салах Алайна

Три года я впахивал как проклятый, чтобы уверенно показать отцу средний палец. До его раковой империи мне, конечно, далеко, но я зарабатываю достаточно, чтобы менять тачки каждый месяц и не бояться сдохнуть от голода, если он решит лишить меня наследства. Я благодарен тому случаю и благодарен восемнадцатилетней малышке Тони за то, что помогла открыть глаза на дерьмо, в котором я варился.

Мой нынешний союз с Ким не более, чем фарс – мы встретились на одном из благотворительных вечеров, куда ее пригласили в качестве гламурного манекена. Разговорились, а по окончании мероприятия поехали к ней. После того как мы трахнулись, Кимберли попросила об одолжении:

ей нужно подогреть интерес прессы, а воссоединение со скандальным бывшим, выросшим в удачливую акулу бизнеса, получит резонанс не меньше, чем повторный союз Хейли и Джастина, и станет хорошей рекламой для нас обоих. К тому же мать донимает ее замужеством, а наша мнимая связь – способ получить желанную передышку. Я немного подумал и согласился: в конце концов, я не связан отношениями, а Ким моя старая приятельница. Но на задворках памяти екнула мысль о Тони. Что присутствие на семейных ужинах у Эллисов – хоть какой-то шанс узнать о ней больше. Разумеется, без всяких притязаний – все-таки четыре года прошло, все изменилось. Я изменился, она изменилась. И провальную фирму Хейдена я взял под крыло только из-за нее. Надеялся, что Тони окончит учебу и старик предложит ей работу. Но этого не происходило: на языках Лили и Хейдена Эллис всегда крутилось только имя Ким, а имя Тони всплывало лишь мимоходом. Эти двое словно два бесталанных фотографа: всю жизнь берут в фокус набивший оскомину предмет, оставляя уникальную красоту фоном. Тогда я сам предложил Хейдену пригласить Тони на работу. Старик сказал, что это отличная идея. Словно это я должен ему говорить, что необходимо думать о будущем младшей дочери. Лишнее напоминание о том, почему он мне не нравился еще четыре года назад.

Я готовил себя к встрече с Тони, но в конечном итоге оказался совсем не готов. Она стала еще красивее и увереннее, вот только от наивной милоты и правда ничего не осталось. Тони Эллис превратилась в язвительную стерву. Не знаю, чего я ждал, наверное, той же робкой малышки. Я бы сделал все, чтобы ее завоевать. Но к этой мегере не подступиться. Да я уже и не хочу. Вернее, очень хочу. Трахнуть ее. Довести начатое много лет назад до конца, перемолоть ее светлый образ и двигаться дальше. Меня и так слишком долго на ней клинило.

8

Финн

– Я недалеко от твоего дома, заскочу на чашку кофе? – непринужденным тоном осведомляется голос Ким в динамике моего смартфона.

Я вытряхиваю очередную сигарету из пачки и выхожу на балкон, вливаясь в атмосферу вечернего Лос-Анджелеса с шумом проезжающих автомобилей, теплым влажным воздухом и миллиардами огней. Выпускаю в неоновую темноту струю дыма и уточняю:

– Не поздно для кофе?

– Всего десять вечера, старичок. Или ты не один?

– Один.

И останусь один, даже если ты приедешь.

– Так я заеду? – осведомляется она уже более осторожно.

Мне не хочется никого видеть, потому что такие свободные и тихие вечера для меня большая редкость. Обычно среди недели я допоздна торчу в офисе, а в выходные встречаюсь с приятелями, либо заезжаю к родителям, чтобы проведать Эмили. Но, возможно, для визита Ким есть причина, поэтому я спрашиваю:

– Папарацци висят у тебя на хвосте?

– Да. Следуют за мной всю дорогу от ресторана.

– Заезжай ненадолго. Мне завтра рано вставать.

– Было бы хорошо, если бы ты встретил меня во дворе… – заискивающим тоном добавляет Ким. – Классные бы фотки получились.

Даже немного забавно, что Кимберли всерьез думает, что я опущусь до такого смехотворного позерства. В действительности,

для меня наш союз имеет два неоспоримых преимущества: отсутствие необходимости искать себе пару на приемы, которые мне часто приходится посещать для поддержания имиджа и расширения деловых связей; и возможность узнать о Тони. Правда, в нынешней ситуации пункт под номером два становится неактуален, потому что фактически Тони работает на меня. Разыгрывать влюбленного бойфренда, чтобы порадовать толпу пятнадцатилеток, подписанных на порталы бульварных сплетен, в моем возрасте как минимум смешно.

– Скажи им, что я умираю как хочу встретить свою возлюбленную, но подвернул ногу и не имею возможности встретить ее внизу, – усмехаюсь в ответ. – Консьерж тебя пропустит.

По тону слышу, что Ким немного разочарована, но тем не менее старается не подавать вида:

– Буду через пять минут.

Докуриваю сигарету и успеваю натянуть футболку, когда в дверь раздается звонок. Кимберли впархивает в мой холостяцкий лофт, привнося аромат последних парфюмерных тенденций, стук каблуков и чрезмерный энтузиазм.

– У-у, как у тебя тут уныло, – эффектно вышагивает в гостиную, щелкая по пути выключателем. Потолочные светильники яркими брызгами уничтожают мой комфортный полумрак, вызывая желание зажмуриться и вытолкать Ким за дверь.

– Кофе в кофемашине, – киваю на черную махину, громоздящуюся на кухонной столешнице, на что Ким презрительно морщит лоснящийся перламутром нос, словно почувствовала запах тухлятины.

– Кофе на ночь вредно для кожи. Я веду бьюти-влог, забыл? О – Обезвоживание. После чашки кофе нужно выпить минимум два стакана воды, а у меня на восемь запланирован пост «Доброе утро». Хороша же я буду с мешками под глазами.

– Ты сама говорила про кофе, – пожимаю плечами. Подхожу к кофемашине и слишком агрессивно тычу в кнопку с надписью «американо».

– На самом деле я заехала сказать: в конце недели меня пригласили на презентацию нового аромата. Думаю, как паре, нам следует появиться вместе.

– Не уверен, что смогу на этой неделе, – сообщаю без сожаления. – Договорился с парнями слетать на игру Клипперс в Сакраменто.

В чертах Кимберли появляется намек на разочарование, какое только может передать ее скупая мимика. Я давно заметил, что с каждым годом ее лицо теряет способность красочно передавать эмоции. Возможно, виной тому какие-то волшебные инъекции, а возможно, она дала себе установку не морщиться.

– Так… одной мне появляться нельзя… Поползут слухи о нашем расставании… хотя в какой-то мере это, может быть, и неплохо… хотя нет, нет… слишком рано. Можно взять Тони… она сестра, и вопросов не возникнет…

При упоминании ее имени кофейная горечь вязнет в горле, и мне приходится откашляться. Ким пригласит на мероприятие Тони? Интересно, она придет?

– Если получится ее уговорить, отведу ее к Эмбер. Пусть приведет в порядок ее волосы… ей давно нужно вытравить этот мышиный цвет и выкраситься в блондинку. Да, медовый блонд… Немного загара…

Поток раздражения врезается в грудь, словно вагон тележек из супермаркета. Меня физически корежит от мысли, что она хочет превратить Тони в салонную копию себя, чтобы получить, по ее мнению, идеальную спутницу на один вечер. Словно красота – это точная наука, обязательные атрибуты которой – выкрашенные в правильный цвет волосы и загорелая кожа.

– Ты ведь знаешь, что она была в тебя влюблена? – голос Ким вклинивается в ауру моего негодования.

– Кто? – спрашиваю на автомате.

– Тони, конечно. Четыре года назад.