(Не) моя Кукла
Шрифт:
– Закажи мне что-нибудь выпить, – повернулась к Андрею девушка.
Андрей проследил за ее взглядом, достал из кармана крупную купюру:
– Возьми себе сама. Сдачи не надо.
Девушка хитро улыбнулась и упорхнула с деньгами. Вернулась через две минуты со стаканом воды. Андрей посмотрел на стакан и усмехнулся.
– Что? – шутливо возмутилась девица. – В таких местах вода всегда дорогая! Ты не знал?
– Как скажешь, – покорно согласился он.
– Я – Ира, – представилась танцовщица.
Он уже слышал ее имя, но улыбнулся, кивнул. Представился в ответ:
–
– Так что ты здесь делаешь? – она была похожа на журналистку, берущую интервью. Серьезная, почти деловая. Только вот попа не прикрыта и грудь почти вся видна.
– В смысле? – расплылся в улыбке парень.
– Ну, ты сказал, что ты здесь не за этим, – махнула рукой в сторону сцены. – А зачем? Что ты здесь делаешь?
– А ты что здесь делаешь? – Андрею захотелось подразнить ее.
– Я? – опешила от такого неуместного вопроса. – Работаю!
– Ну и я работаю.
– В смысле? Здесь? – это не могло быть правдой. Она бы знала.
– Конечно, не здесь, – его развеселила ее реакция. – Но в принципе сегодня ночью я работаю.
– А кем? – нахмурилась, просчитывая в уме варианты и не находя нужного.
– А какая разница? – его забавляла ее детская непосредственность.
– Слушай, а ты случайно не еврей? Постоянно вопросом на вопрос отвечаешь!
– А что, похож? – он реально удивился.
– Нет! – скептически поморщилась.
– А на кого похож? – улыбался во все тридцать два зуба, еле сдерживая смех.
– На викинга! – произнесла она с восхищением.
Тут уж Андрей не выдержал и откровенно заржал. Ирина обернулась, посмотрела на сцену.
– Скоро мой выход. Ты здесь еще долго будешь?
– Нет, – покачал головой. – Сейчас уйду.
– Ну хоть меня посмотри, – сжала губки гузкой.
– Хорошо, – великодушно кивнул. – Тебя посмотрю.
Девица игриво улыбнулась и упорхнула. Андрей встал, расплатился за кофе, направился к выходу. Из-за его столика сцену было практически не видно. Собственно, за это Андрей его и любил. Но сейчас попросили посмотреть. Остановился в дверях.
Раскатистым голосом кто-то, изображающий из себя конферансье, прокричал в микрофон:
– – А теперь на сцене, – театральная пауза, – наша обожаемая, – Еще раз дурацкая пауза, – Кукла!
Зал взревел, на сцене погас свет, включился стробоскоп, красный прожектор выхватил неизвестно когда появившуюся у пилона фигурку в крайне откровенной позе. Было видно фактически только контур. Пробежали блики, снова мигнул прожектор. Стриптизерша сменила позу: закинула ногу на пилон, соблазнительно выгнулась. Еще одна вспышка, смена позы. Зал завыл в нетерпении, заулюлюкал, и тут заиграла музыка. Мягкий свет выхватил Ирину: тугие спиральки белых волос связаны хвостами по бокам. С одной стороны – бант, а с другой лента нарочно распущена. Специально расплывшийся слишком яркий макияж, кроваво-красные губы, кожаный корсет на тонкой талии. Кукла. Очень плохая кукла. Андрей улыбнулся сам себе – хорошо поставили свет. Подчеркнули все, что надо.
Девушка повернулась к пилону спиной, уперлась в него попой и плавно, очень эротично покачивая
Девица резко обернулась, обхватила одной ногой пилон и начала форменным образом трахать его, резко сползая по нему вниз и тут же плавно поднимаясь. Высунула язык, сделала вид, что облизала вожделенный шест, нечаянным невинным движением оголила одну грудь. Объемную, красивую. С большим темным соском. Закусила губу, повела плечом. Мужики орали, кто-то попытался вырваться на сцену. Охрана жестко осаживала излишне страстных зрителей, а по залу уже расползались коллеги Андрея, шлюшки – работать с разгоряченной стриптизершами толпой.
Музыка набирала темп, заставляя танцовщицу извиваться все более откровенно. Или, наоборот, изгибы тела девушки направляли звуки и мелодию. Слитые воедино, они восхищали, возбуждали, заставляли желать и добиваться. Хотелось двигаться с нею в такт, обхватывать, прижимать к себе. Неожиданно для себя Андрей почувствовал мурашки где-то на пояснице. Они собрались в комок и разлились волнующим теплом ближе к животу. Хороша, артистка!
Достал сигарету, зажал ее в зубах, еще не зажженную. Посмотрел на сцену в последний раз и вдруг поймал взгляд стриптизерши. Поклялся бы чем угодно, что сейчас она танцевала для него и только для него. Улыбнулся сам себе. Скорее всего, сейчас так же думает каждый мужик в зале. Умеет завести. Куколка!
Развернулся и вышел.
Не моя куколка.
***
Проснулся от дурманящего запаха жареного теста. Прислушался. Что-то шкворчало на сковороде. Был готов поклясться, что блины. Откуда? Ах, да! Настя. Натянул штаны, футболку, выполз из своей комнаты.
– Утро доброе!
– Да день уж, как по мне! – милая серая мышка тепло ему улыбнулась. – Разбудила? Прости.
– Это не ты, – плюхнулся за стол, перетягивая резинкой хвост. – Это запах. Полцарства за блины!
– Оладьи, – подвинула ему миску, достала из холодильника сгущенку, мед.
– Офигеть! – запихнул в рот одну целиком. – Буди нас так почаще!
– Погоди, – рассмеялась Настя, – чаю сделаю.
– Лучше кофе, – встал из-за стола. – Давай я сам сварю. Игорян уже встал?
– Не-а, – протянула в ответ. – Он пришел в шесть утра, какое там встал!
Говорила она так, будто он пришел с ночной смены на заводе. С заботой в голосе или даже с уважением. Андрюха сунул в рот еще одну оладью, чтобы не отвечать, и достал банку с кофе.
– Черт, молотого нет.
– Мели, – она с усмешкой подтолкнула ему кофемолку. – Он не проснется.
– Ты уверена?
– А я блендер включала, вы проснулись?
– Блендер?
Настя фыркнула:
– Молодецкий сон!
– Утро! – неожиданно раздалось в дверях.
– Твоя девушка говорит, что день, – кивнул Игорю Андрюха.
Настя молча подошла и поцеловала. Излишне целомудренно, как показалось Андрею, но это его не касалось. Он смолол кофе, поставил вариться в турке на двоих. Настя кофе не любила, это он уже знал.