Не мяукайте с неизвестными
Шрифт:
– Ужас какой! – вставила Надежда, только чтобы что-то сказать.
– Да не ужас, противно просто, – отмахнулась Раиса. – Завели меня соседки. Генка с работы вернулся – я на него с кулаками. Шум у нас, скандал, те же соседи полицию вызвали. В общем, срам один… Потом, как поуспокоилось все, я его и спрашиваю: «Зачем ты это сделал? Тебе, – говорю, – совсем на меня наплевать? Ведь знал же, что соседи мне все тут же расскажут. Ты что, развода хочешь?» – «Нет, – отвечает, – не хочу, люблю тебя и дочку. И к теще даже неплохо отношусь». – «Так какого же, – спрашиваю, – черта ты сам все поломал? Думать же надо хоть немного!..» Молчит, в сторону смотрит. Плюнула я и занялась уборкой. Так и не вышло у нас никакой жизни. По ночам он ко мне – «прости», «забудь», а как забудешь, если на улицу не выйти? Все за спиной
– И наплевала бы! – не выдержала Надежда.
– Не смогла, – глухо ответила Раиса. – Что ни сделаю – на кровать ложусь, чай пью, волосы расчесываю, – все вижу, как чужая баба по моей квартире расхаживает и моими вещами пользуется.
Короче, мама с Танькой через месяц вернулись, а мы уж на развод подали. Уговаривали меня, мама плакала, отец его приезжал из Белоруссии – не могу, и все. Ушел Генка, из квартиры выписался. Тут как раз мамина тетка умерла, оставила ей комнату в коммуналке. Мы эту комнату продали, добавили денег и из той пятиэтажки переехали сюда. Думаю: начну новую жизнь в новой квартире. Прошло года четыре, появился у нас на работе один… С виду симпатичный, вежливый, неженатый, всегда аккуратный такой. Жил с мамой. Как-то мы с ним сблизились. Он в койку сразу не укладывал, не торопил события. В кино меня водил, в кафе, в театр даже. Приятно, в общем, время проводили. Потом отправила я Таньку с бабушкой на каникулы в дом отдыха, стал он ко мне ходить, ночевать только не оставался. «Мама, – говорит, – болеет, волнуется очень, когда одна дома». Мне что – я с его мамой не знакома. Если по телефону звоню, она всегда вежливо отвечает, я тоже не хамлю, а знакомиться с ней особого желания не изъявляю.
Мои вернулись, труднее стало встречаться, но как-то устраивались. То к приятелю его пойдем, то мне подружка ключи от своей квартиры даст, то мои куда-нибудь уйдут или за город уедут. Маме моей он нравился. «Солидный, – говорит, – такой мужчина, вежливый, с положением, не то что твой Генка, дурак и вертопрах». Ходили вместе куда-то, друзей я его знала, со своими подругами знакомила. В общем, года полтора мы так проваландались, а с матерью его так и не познакомились. Он первым разговор не начинает, а мне тоже ни к чему.
Раиса перевела дух и допила остывший кофе. Надежда незаметно поглядела на настенные часы. Так, в химчистку до перерыва она уже опоздала, а ведь еще надо в аптеку заскочить и заплатить за квартиру. И еще тетка просила сегодня обязательно заехать, забрать ее рентгеновские снимки, чтобы отвезти их на той неделе на консультацию в больницу. А она здесь сидит, кофеи распивает…
– Короче, – продолжала Раиса, жадно оглядев стол в поисках еды, видно, и правда аппетит у нее был зверский, – в один прекрасный день залетела я. Вначале особенно не беспокоилась, мало ли, задержка. Потом удостоверилась: все точно, я беременная. Подождала недельку, чтобы успокоиться, потом и говорю своему: так, мол, и так, что будем делать? Всякого, конечно, ожидала, потому как никаких иллюзий к тому времени насчет мужиков не питала. Он выслушал и молчит. Я тогда и говорю, что с этой проблемой, конечно, сама справиться могу и денег мне не надо, а сказала ему просто так, чтобы не упрекал меня потом, что я все сама решила. Он посмотрел мне в глаза, походил по комнате, да и говорит, мол, ребенок – это нам знамение свыше, пора определяться, хватит уже по углам прятаться. «Выходи, – говорит, – за меня замуж, и дочку твою любить буду, как свою».
– Как в кино! – невольно вздохнула Надежда.
– Ага, – криво усмехнулась Раиса, – слушай, какое дальше кино получилось. Я, конечно, поплыла тогда, расплакалась. «Неужели, – думаю, – и вправду новая жизнь у меня начнется?» А у него как раз тогда командировка намечалась. Он и говорит, что как вернется – сразу заявление подадим. И уехал. А я тут кручусь, платье новое купила, чтобы в ЗАГС идти, туфли. Маме сказала, а на работе не стала пока болтать, слава богу. И тут как-то вечером звонок. Дверь открываю – Генка на пороге, муженек мой бывший! И как только нашел нас!.. А он после развода на заработки уехал, болтался по стране, денег на дочку слал мало и нерегулярно. А теперь вот явился с серьезным разговором. «Ты, – говорит, – меня прости за все прошлое, дурак был, счастья своего не ценил. Теперь поумнел,
– А он что? – Надежда уже позабыла все дела.
– А он как услышал о ребенке, так сразу на дверь входную глядеть стал. Ушел, в общем, по-быстрому. Мы с мамой еще посмеялись.
Раиса откинулась на спинку стула.
– Черт, как дохожу до этого места, так курить хочется. А нельзя сейчас, да и вообще бросила я. Вот ты скажи, Надя, какая сволочь настучала о том, что Генка приходил, мамаше моего будущего мужа?
– Как? – ахнула Надежда.
– А вот так! Кто-то из милых соседей не поленился, узнал телефон и позвонил ей. Так, мол, и так, сын ваш связался с бабенкой легкого поведения, она его обманывает, сама мужиков водит. Или, может, не так, но смысл приблизительно такой. Одним словом, приезжает ее сыночек из командировки, а мамаша уже на страже интересов родины. Такого ему наговорила, от себя присочинила. «Через мой, – кричит, – труп ты на этой потаскухе женишься! И ребенок не от тебя!» Он – ко мне, да сразу на повышенных тонах: «Какие это мужики тут у тебя ошиваются?» Я – так и так, говорю, бывший муж заходил насчет алиментов, что такого? Ну его и понесло: и такая я, и сякая, и мать его до сердечного приступа довела, и знаться он со мной после этого не желает. И ребенок не его. И ушел. Ладно, думаю, переживем, и не такое переживали. Сама реву, конечно. На следующий день пошла в женскую консультацию насчет аборта. А уже подошел срок УЗИ делать. Поглядела я на живого ребеночка, девочку, и ужаснулась: что же это я делаю? Не могу убить. И мама со мной согласилась. Так и родила Лизку.
– Так и не узнала, кто из соседей такую подлянку тебе сделал? – вскинулась Надежда.
– Нет. Главное, ни с кем не ссорилась, никому гадостей не делала, ни о ком худого слова не сказала – и вот такой подарочек.
– Хахаль-то твой тоже не на высоте оказался, – осторожно вставила Надежда. – Другой бы не поверил, а этому только повод дай.
– Точно, – согласилась Раиса, – та еще скотина. Как родила я, он приходил, требовал экспертизу. Если, говорит, ребенок мой, тогда буду алименты платить, я, говорит, человек порядочный. А пошел ты, говорю, порядочный человек, из моего дома куда подальше. На том и расстались. И уж когда мы с Иваном познакомились, я как отрезала: никаких хождений ко мне в дом! Хватило мне милых соседушек на всю оставшуюся жизнь.
– Зато теперь-то у тебя все хорошо, – улыбнулась Надежда. – Продавать квартиру не собираешься?
– Да зачем? – Рая пожала плечами. – Деньги мне не нужны, пускай стоит. Мама вон сдала ее, чтобы добро не пропадало.
– Через агентство сдаете? – оживилась Надежда, потому что разговор наконец принял интересующее ее направление.
– Да нет, по знакомству. Подруга мамина тетя Тася как раз позвонила. «Сдай, – говорит, – моей родственнице. Она раньше в Плескове жила, то ли работу потеряла, то ли муж ее бросил, я точно не знаю. В общем, приехала сюда, жилье ищет». Мать и сдала ей недорого.
– Ты хоть паспорт ее видела? – уточнила Надежда.
– А как же! Мельникова Вера Анатольевна, работала в Плескове в музее. Культура! – Раиса подмигнула и глянула на часы. – Ой, мамочки, мне же кормить! А еще тете Тасе обещала кое-что завезти…
– А где она живет, эта тетя Тася?
Выяснилось, что живет тетя Тася довольно близко от Надеждиной тетки. На самом деле там было пять остановок на метро, но Надежда решила не углубляться в детали и предложила свои услуги – ей-де все равно сегодня туда ехать. Обрадованная Раиса чмокнула ее в щеку и умчалась к своим близнецам.
– И нечего так на меня смотреть, – сказала Надежда коту. – Да, поеду! Потому что хочу побольше узнать об этой девице!
Пока в активе были только имя и место бывшей работы – музей. То есть никаких экстремальных профессий, скромная музейная мышка. Не похожа, правда, но это ни о чем не говорит. И все равно остается вопрос, что же случилось тогда в квартире Михайловых. Во всяком случае, ни о каких ролевых играх не может быть речи. О постановке авангардного спектакля тем более. Нужно искать другое объяснение.