Не на своём месте, или Целитель в академии тёмных

Вериор Лика

— Вы полны сил, как и ваша жена, поэтому… — чудом совладав с голосом, проговорила я.

— Уже просканировала нас, девочка? А, между прочим, на нас стоят блоки… Слышала, дорогая, — он повернулся к императрице, всё это время молча наблюдавшей за нами со своего трона, — мы полны сил.

— А у вас были сомнения на этот счёт? — вопрос прозвучал дерзко, но сказанного не воротить, а потому я лишь увереннее посмотрела на главу государства, до этого дня совершенно, как оказалось, не знакомого мне. Весь выстроенный за много лет образ взбалмошного и сумасшедшего мага пал в пух и прах: мужчина

был полностью адекватен, ко всему прочему — ему доверял отец.

— У всех бывают, — он пожал плечами. — Что же, — император слегка поднял мою левую руку, оголяя родовую метку, и представил присутствующим: — Леди Дорианна Аддерли, дочь Уильяма, преподаватель наших детей, магистр целительства и одарённый некромант.

Осмотрела мужчин: вот и отец Сэма, Диамус Бисли, вот Амиран, а это, видимо, Густав Маккини, он и заговорил:

— Не та ли «светлая», что вскружила голову моему сыну настолько, что он был готов отказаться от имени рода?

Я покраснела, кажется, до самых кончиков волос, но смущение быстро сменилось гневом, и, прежде чем я дала себе в этом отчёт, я проговорила:

— Кажется, ваш сын хотел отказаться от имени рода не потому, что «светлая» вскружила ему голову, а потому, что осознал, насколько его ограничивают его же родители. Эррон взрослый человек и, более того, очень рассудительный и ответственный, и если вы считаете, что какая-то женщина может сбить его с верного, по вашему субъективному мнению, пути, то вы плохо знаете своего сына.

— Не стоит так злиться, — кажется даже я сама была удивлена подобной тираде, но я злилась, причём не из-за себя, а из-за того, что старший Маккини сказал подобное про Эррона.

— Не стоит, — легко согласилась и посмотрела на императора. — Кажется, я была вызвана сюда не по этому вопросу?

Мужчина вдруг рассмеялся, откинув голову.

— Где ты, говоришь, она пропадала последние годы?

— Неизвестно где, — буркнул отец.

— А я говорил, что хочу её в своё ведомство? Эррон будет главой, а она… да кем угодно!

— Я желаю, чтоб моя дочь всегда была в безопасности, а Тайная Канцелярия…

— Да она у тебя в любую дыру без мыла пролезет! Чего только прорыв последний стоит! А склеп этот ваш… — Амиран замолчал, повинуясь моему бессознательному жесту «тш-ш», а когда все, вслед за его взглядом, посмотрели на меня, пришлось прятать глаза за рукой. Ох что бу-уде-эт…

— Какой склеп? — голос отца звучал нарочито спокойно.

— Да никакой, в сущности. Но девочка у тебя и правда пробивная. И талантливая не в меру, — глава Тайной Канцелярии улыбнулся, а я поразилась тому, как просто оказалось сбить отца со следа. Уверена, так работает только в случае разговоров обо мне: сказал о моих заслугах, и в голове папочки не остаётся ничего, кроме гордости.

— Беседа, конечно, невероятно занимательная, тем более, что и от своего сына я получал некоторые характеристики этой юной особы, но всё же собрались мы здесь, смею напомнить, вовсе не для этого, — советник его величества выжидательно посмотрел на императора, и тот кивнул, соглашаясь.

— Недавно был совершён неоспоримый подвиг, — Адриан вернулся к своему трону и чинно на него воссел, — который не может быть оставлен без

внимания. Леди Аддерли, жертвуя собой и своей магией, спасла группу выпускников ВАМИТа, среди которых были и дети высочайших родов, а также его императорское высочество, наследник Эльсского престола, мой старший сын…

— Но всё ведь обошлось для меня, — не смогла я принять подобную похвалу, перебив при этом правителя, но он был крайне снисходителен, не обратив на это внимания.

— Сохранение тобой резерва — чистейшая случайность, удача, за которую нам ещё долго предстоит благодарить богов, — и он говорил это таким тоном, словно он был действительно благодарен за то, что я в порядке. — Какие бы слухи ни ходили, и как бы не считал сам Тайларион, а он мой сын, и я люблю его, как и любого другого своего ребёнка, я забочусь о нём в меру своих сил. Не буду отрицать, что я допустил много ошибок, пытаясь воспитать из него настоящего наследника, и я буду до самой смерти за них расплачиваться, но ты спасла его, и я бесконечно благодарен.

Я не могла ему поверить, но моё внутреннее чутьё молчало. Возможно, все его ошибки — это действительно случайность? Но ничто не служило оправданием того, что он загубил детство своего старшего ребёнка…

— Не смотри на меня так, — он хмыкнул. — Все сплетни про то, что я хочу скинуть его, проча на трон кого-то из младших сыновей — бред. Они недостаточно сильные маги, ко всему прочему — близнецы с одинаковым правом на престол. Я не хочу видеть, как они убивают друг друга за никому не нужную власть, в которой минусов в разы больше, чем плюсов. Тайларион — сильный мальчик, побитый детством, и, уверен, будущее его также не столь радужно, но таково бремя наследника. Все вокруг будут пытаться запутать его, затуманить его разум, заставить считать, что он один… И он будет один, это проклятие рода, но до тех пор, пока сам не осознает свою силу, свою значимость.

— И потому вы отправляете его в Гельдорру? Чтобы он понял свою значимость? — скепсис скрыть не удалось, и я в очередной раз посетовала на свою несдержанность.

— И да, и нет… Это последнее для него испытание, которое он должен вынести с гордостью. Гельдорра — хорошее королевство, но аура прошедших битв… Сейчас мы уже не можем иначе, понимаешь? И Тайлариону предстоит разорвать этот порочный круг, — «не понимаю», — хотелось выкрикнуть в его холодное лицо, но я сдержалась, чтобы потом услышать: — Возвращаясь к последним событиям — ты спасла детей Эльса, и за это должна получить награду. Чего ты желаешь? Проси что угодно, и я обязан буду выполнить это, таково твоё право героя.

— Позвольте Эррону Маккини отправиться в Гельдорру вместе с наследником, — выпалив это, я уверено посмотрела в глаза императора и вступила в негласную битву.

— Ты уверена, что хочешь потратить на это своё желание? — вкрадчиво спросил повелитель, но я была непреклонна.

— Уверена. И будь у меня хоть тысячу желаний, я бы все променяла на это одно…

— Ты слишком импульсивна, твоя женская сущность не позволяет здраво оценить ситуацию, — Адриан внешне полностью оставался спокойным, но глаза его горели, и я не могла точно охарактеризовать его эмоции: гнев это был, или интерес.