Не надо меня обижать
Шрифт:
Однако я ничего не могла с собой поделать. И после того, как все закончилось, попросилась принять душ.
— А ты умеешь? — игриво поддержала Лема.
— Пф-ф-ф, — зафырчал он. — Да я самый первый мойщик на районе.
— Ну, раз так, то на, — и протянула мочалку с шапкой взбитой пены.
Стефан, как был в плавках (и когда только успел надеть?), так и перелез через бортик ванной, совмещавшей в себе душ и ванную вместе.
— Смотри, тут скользко, — предупредила, сажая на нос Лему остатки пены.
— Я на это и надеюсь, что ты поскользнешься,
— Хм. Любишь экстрим? — поинтересовалась, обвивая руками шею Стефана.
— Очень, — я в это время потянулась к его губам, прихватила одну зубами и чуть потянула на себя, прежде чем жарко поцеловать.
Это заняло долгих десять минут. Вода стекала по спине, а мы все целовались и целовались, словно сумасшедшие, чувствуя какую-то бешеную потребность друг в друге.
— По тебе не видно, — заметила, когда поцелуй все же прервался.
— Я крайне многогранен, — Стефан подхватил меня под бедра, прижав спиною к стене.
— А с первого взгляда и не скажешь, — ощутила как горячая плоть врывается в мое лоно. Медленными толчками Стефан заполнял мое тело, вглядываясь в глаза, следя за малейшей ответной реакцией тела. Я млела от наслаждения, чувствуя, что наконец-то познала удовольствие в чистом виде. Шум воды, жар тел, клубившийся в душевой пар, все смешалось воедино со стонами, рвущимися наружу от переполняющих меня эмоций.
Стонать от наслаждения, а не потому что это необходимо по сценарию фильма, не это ли счастье?
Я чувствовала себя живой настолько, насколько это было возможно. Настоящие эмоции, истинное желание, первобытная страсть и. нескончаемая жажда близости.
Не столько телесная, сколько духовная. В миг единения я ощутила, что наконец таки не одна.
Неужели не одна? Правда ли это?
— Как же хорошо! — донеслось до моего уха.
— И я не верю, — ответила, обнимая еще крепче, желая влиться, разделить все надвое.
— А вот так веришь? — Стефан приподнял меня чуть выше, а после приспустил, делая наш контакт еще более тесным и полным.
— Да. О, да! — воскликнула давно заученные междометия. Только в этот раз они были живыми, наполненными страстью и обожанием мужчины, подарившем мне небо в алмазах.
Спать со Стефаном мне чертовски понравилось. Его близость вновь подарила мне ночь без сновидений. Счастливую ночь. Спать и не просыпаться до утра, не это ли счастье? Спать и чувствовать на подсознательном уровне биение чужого сердца, не это ли мечта? Спать и ощущать себя единым целым с другим человеком, не это ли блаженство?
А утро началось с … поцелуя в висок, от которого я тут же проснулась, резко открыв глаза?
— Прости, я разбудил тебя, — на меня смотрели самые добрые глаза на свете.
— Нет, — возмутилась. — Я только собиралась открыть глаза, но ты меня опередил.
— Все же я потревожил твой сон.
— А я говорю, что нет, — продолжала настаивать на своем.
— Хорошо. Пусть будет нет, — согласился
Я только хотела сказать «пойти в больницу», как тут же вспомнила по какому поводу мне туда необходимо идти. Сказав «А», мне бы пришлось говорить и дальше.
К этому я была не готова.
— У меня дела в городе, — ответила пространно. — Важные дела.
— Жаль. Я думал, что мы куда-будь вместе сходим, — Стефан не стал ничего выспрашивать, за что я была ему благодарна.
— Может быть, вечером?! — спросила с надеждой.
— Да. Конечно. Как скажешь, — ответил Лем.
И почему я ощутила себя настоящей предательницей? Вот вроде бы в словах Стефана не было ни осуждения, ни обиды, одно лишь согласие, но почему мне так гадко на душе? Однако ответственность перед сестрой была сильнее меня и моего хрупкого личного благополучия.
Пронежившись со Стефаном в кровати до позднего утра, я приехала в больницу значительно позже, чем рассчитывала. Мы с Эльзой договаривались об одном времени, а я явилась сильно опоздав. Однако я надеялась, что налаженные отношения с врачом сыграют мне на руку и позволят урегулировать все спорные моменты.
В прекрасном расположении духа я переступила порог больницы, планируя побыть у сестры, расспросить что ей можно передавать, чтобы в следующий раз не являться с пустыми руками. А то как-то неудобно. Больница вроде бы, а я без гостинцев хожу.
Не порядок.
Эльзы на своем рабочем месте я не обнаружила. Видимо она вышла по делам.
Без ее рекомендаций я не хотела вновь идти к Аве. Все же я была не специалистом в психиатрии. Обладая врожденным чутьем, я не могла до конца знать как мои слова откликнуться в другом человеке, особенно если дело касалось моего самого близкого человека на свете. Сестры.
Я вспомнила те недолгие годы, когда мы были очень близки. Впрочем, наши отношения скорее всего напоминали отношения матери и дитя, нежели двух сестер.
Большая разница в возрасте не способствовала этому. Лишь в последние годы Ава стала понятна мне, а я ей. Пока она была маленькая я делилась с нею нерастраченным теплом, своей заботой, но не мыслями и надеждами.
Помнится Аве было лет десять или одиннадцать, она очень сильно хотела иметь котенка, а Алиса не разрешала. Я тогда уже жила отдельно и практически не появлялась дома. Разве что звонила Аве, когда не нарывалась на маман. Когда сестра сама позвонила мне и в слезах рассказала, что Алиса выбросила, подобранного ею на улице, котенка. И столько было в ее словах обиды, разочарования и печали, что я не выдержала и примчалась домой, где закатила такой скандал Алисе, что крыша поднималась от крика. Мне было все равно, буду ли я в будущем разговаривать с матерью или нет, мне надо было отстоять права сестры. К моему удивлению, сразу же после скандала Алиса лично отыскала выброшенного котенка, благо он забился под дом и никуда не хотел убегать, отмыла его и даже продезинфицировала от блох.