Не наша сказка
Шрифт:
— Нет. Как раз таки хочу. Там моя семья, Патрик.
— Где – там?.. В прошлом?
— Да. – Я зачем-то кивнула, хотя собеседник и не смотрел на меня.
— Тогда ты обязательно вспомнишь, сестренка. В свое время.
Я настолько ошалела от смены интонации, от дружеского обращения, что даже не смогла толком ответить, отозваться на проявление теплоты, за что стыд терзал меня следующие несколько дней. А шут улыбнулся, сунул листок за пазуху – и растворился в темноте. Беззвучно, как тень, хотя и хромал он ощутимо,
Мне показалось, он понял, и не обиделся. Первым порывом я вскочила, чтобы его догнать и… не знаю, может, извиниться. А может, еще поговорить. Но почему-то затормозило совершенно идиотское чувство неловкости – мне было стыдно разговаривать со взрослым мужчиной в половину моего роста стоя, как будто я была виновата в его увечье. Глупо – но я так и осталась стоять посреди коридора. Впрочем, спустя пару минут явился старый знакомец Врацет – он нес факел и топал так, что я окончательно уверилась, что разговор с шутом мне только приснился, настолько резким оказался контраст.
— Госпожа, вы б тут не мерзли, – укоризненно произнес ратник, подслеповато щурясь и пытаясь совладать одновременно с факелом и плащом.
— Не получится – осень. – Я улыбнулась. – А ты чего здесь делаешь, Врацет? Спать пора.
— Вас ищу, – отозвался он, ухитрившись неловко накинуть на меня плащ. – Господин Дольгар приказали.
— А, ну, если Дольгар – тогда идем, конечно, – фыркнула я. Врацет иронии не уловил.
— Где тебя черти носят? – тепло встретил меня любящий жених. – Я что, должен сам бегать за тобой по всему замку?
— Ну, хочешь – бегай, – огрызнулась я, мечтая избавиться от его общества. – Тебе не помешало бы улучшить физическую форму.
Дольгар сидел там же, где и представился мне вчера – во главе стола, только на этот раз он просто пил. Без закуски. Стол был пустой и длинный. Я вдруг подумала, что не такой уж он, наверно, и плохой человек – просто долгие годы вокруг не было никого, кому он мог бы довериться, или поговорить по душам. Никто ведь сволочью не рождается – сволочами только становятся, под влиянием тех или иных обстоятельств, и всегда не без причин. Кто-то остается собой, а Дольгар – Дольгар, вот, оказался недостаточно крепким, и сломался. Одиночество ожесточает.
— Сядь, – велел зарлицкий господин, вытянув длинные ноги, и мимоходом заметил, пригубив вино: – Тебя не было целый день.
— Конечно, – я послушно плюхнулась на скамейку. – Я ведь не могу целый день в комнате сидеть, да и надо было осмотреться.
Дольгар усмехнулся.
— Осмотрелась?
— Да. – Я все еще не понимала, над чем он потешается, но он сам сказал.
— Отсюда не сбежишь, княжна. Думаю, ты в этом убедилась.
— Я и не собиралась, – сообщила я. – Я хотела повидать Тадеуша.
— Кого?..
— Охотника, которым ты
Зарлицкий господин приложился к кубку.
— Ах, этот. А что, он еще не сдох?
— Не знаю! – Я его жалела?.. Беру свои слова назад. – Ты обещал прислать ему врача.
— Обещанного три года ждут.
Я, наконец, решилась.
— Дольгар. Отправь меня.
Господин откинулся в кресле, вскинув руку к острому подбородку и впившись в меня глазами.
— Я смогу ему помочь. Я врач.
Дольгар нехорошо усмехнулся.
— Ты же ничего не помнишь.
— Я вспоминаю потихоньку. – Должно быть, это выглядело жалко и совсем неубедительно, но я надеялась.
— Хорошо, – неожиданно согласился Дольгар. Он поднялся из-за стола, развернулся и направился к дверям. Оттуда обернулся и прибавил с прежней нехорошей усмешкой: – Пойдешь завтра утром. Удачи.
Думаете, искренне пожелал?.. Да ни черта. Сказано это было с таким непередаваемым сарказмом, что у меня скулы свело. Подозреваю, зарлицкий господин своей ядовитостью остался доволен.
А я осталась довольна его разрешением.
Я не представляла, чем смогу помочь Тадеушу, но надеялась, что получится хотя бы оказать ему первую помощь и обработать ссадину – наверняка ведь она уже воспалилась. И как бы лихорадка не началась…
В любом случае, я сделаю для него все, что в моих силах. Охотник спас меня, пусть и сделал это машинально, не задумываясь. Не от большой симпатии – но все-таки, спас. Он хороший человек, и я не собираюсь его бросать.
С этими мыслями я бродила по уснувшему с приходом темноты замку. Спать не хотелось. Ничего удивительного – я хорошо выспалась накануне.
Обеденный зал был пуст, невысокий парень в грязной куртке выгребал золу из погасшего очага и скидывал в мешок. Я невольно ускорила шаг.
При виде меня парень обернулся, поспешно встал и поклонился. Я поклонилась в ответ, вызвав некоторое замешательство и, не дожидаясь вопросов, первая начала разговор.
— Привет.
Он смотрел на меня настороженно, видимо, ожидая подвоха. Наконец, нерешительно проговорил:
— Добрый вечер… госпожа?
Ах, да, он, похоже, не знает, кто я такая. Я почувствовала облегчение – есть шансы настроить собеседника на человеческий лад, без господ и поклонов.
Я шагнула ближе.
— Аретейни. Меня зовут Аретейни.
— Это вы княжна из-за моря?
Вот, черт. Все-таки знает.
Тут я не выдержала и, подойдя к очагу, присела на краешек, запустила пальцы в мягкую теплую золу. Парень удивился.
— Что вы делаете, госпожа княжна? – Ну, обалдеть, два титула в одной фразе. Я даже перестала перекапывать золу и выпрямилась.
— Ищу кое-что… очень важное. – Дыхание все равно перехватило, сердце застучало как бешеное. – Можно, я посмотрю внимательно?