Не наследник, которому по…
Шрифт:
– А вот так, потому что магия, – с превосходством в голосе заявила та, – представь, огромный район в самом центре города. Но который никогда не найти, хоть весь город, все улицы обойди.
– И как мы туда попадём?
– С помощью магии, конечно, – рассмеялась мать, – как же ещё. Я же говорю, что только болдары смогут туда попасть.
– Ну ладно… – протянул я.
Если они тут и вправду смогли реализовать концепцию вложенных пространств, то я, пожалуй, изменю в лучшую сторону мнение
– Что, и даже правительство об этом не знает?
– Правительство знает, – внезапно поскучнела Эльвира, – но и только, по договору они тоже не имеют права туда заходить без разрешения Магсобрания.
– Что за Магсобрание?
– Высший орган у болдар, он представляет интересы магов при императоре и регулирует взаимоотношения внутри магического сообщества.
– А почему я про него первый раз слышу?
– Потому, – вздохнула мать, – что малдары находятся вне его юрисдикции, а статус секретности ограничивает распространение сведений об устройстве болдарского общества.
– Понаплодили собраний всяких, – буркнул я, – а как же спецкомитет по делам аристократов и дворянское собрание?
– Дрейк, не путай, – строго сказала Эльвира, – спецкомитет и дворянское собрание касаются только аристократов балдар или малдар – не важно, а Магсобрание всех болдар, хоть аристократов, хоть нет.
– То есть, если я болдар-аристократ, то мне могут указывать и Магсобрание и спецкомитет и дворянское собрание? – уточнил я, – а если или простолюдин или малдар, то только кто-то один из них?
– Всё правильно, – кивнула мать, обрадованная моей догадливостью.
– Вот же жопа, – буркнул я недовольно.
Хотя догадывался, догадывался, что чем ты потенциально опаснее, то тем больше на тебя всяких контролирующих и проверяющих органов. Аристократ-болдар, это прям комбо, хуже сочетания и не придумаешь.
– И что конкретно мы там должны купить?
– Всё по списку из академии, – женщина протянула мне свёрнутый трубочкой листок на плотной, под пергамент бумаге, где красивым шрифтом с закосом под каллиграфию, с завитушками там всякими, было перечислено два десятка позиций.
После беглого ознакомления со списком, от которого брови мои сами собой полезли на лоб, я повернулся к матери и с сарказмом процитировал:
– Подрясник чёрный – два штуки, сапоги яловые обычные и хромовые – две пары, колпак с мехом и без меха, кафтан чёрный… Рили?!
– Эта одежда, – наставительно произнесла Эльвира, – символизирует нашу связь с предками и верность традициям. Этот перечень был предложен советом волхвов и утверждён царём для школ призванных обучать отроков ведовству и волхованию в тысяча пятьсот шестьдесят четвёртом году.
– Мда, – буркнул я, – вот это древность. А если бы я девочкой был, меня
– А как же, я носила! – с гордостью в голосе произнесла мать.
– Ну ладно одежда, а метла-то зачем? – ткнул я в позицию ниже, – летать на ней, что-ли?
Женщина тут же прыснула, прикрыв рот ладошкой.
– Нет конечно, – чуть успокоившись, ответила она, – метла это символ государевого человека – опричника. Болдары тогда все становились опричниками при царе, а метла была символом того, что они выметают из отечества весь мусор.
– И что, мне теперь там по академии с метлой ходить?
– Ну, на официальные мероприятия да, а так, на занятия можно и не носить, никто не заставляет.
Я вновь вернулся к списку, уже внимательней изучая.
– Блюдечко серебряное с наливным яблочком… Это что?
– Это магическое устройство дальневидения, – ответила маман, – покатаешь яблочко по тарелочке, да пожелаешь нас, родителей увидеть, оно и покажет. Ну или ещё кого.
– А клубочек волшебный?
– Он путь тебе верный укажет, до куда дойти пожелаешь.
Это было ладно, но вот следующий пункт вызвал во мне просто бурю эмоций.
– Борода?! – громко воскликнул я, вновь затыкав пальцем в список.
Не знаю, чего в моём вопле было больше, удивления и возмущения. Я и в прошлой жизни терпеть не мог всю эту растительность на лице, которая после недели отращивания начинала чесаться неимоверно, а уж здесь и подавно меня было не уговорить.
– Не собираюсь её отращивать!
– Накладная, – успокоила меня Эльвира, – для парадных выходов. Постоянного ношения не требуется.
– Ну ладно, – немного успокоился я, но тут посмотрел ниже.
– Собачья голова? – я подозрительно покосился на мать, – что, тоже накладная?
– А-ха-ха, – не выдержав, в голос расхохоталась она, – ну ты шутник, Дрейк. Нет конечно, медальон такой, на пояс на цепочке вешается. Тебе ещё повезло, в моё время настоящую сушёную собачью голову таскать приходилось.
– А почему сейчас не так? – полюбопытствовал я.
– Зоозащитнички взбунтовались, – фыркнула женщина, – жалко им собачек, понимаете-ли. И плевать им на вековые традиции.
Я покивал для проформы, а сам подумал, что и хорошо, что взбунтовались. Ещё я гадость всякую не носил. А медальон… как говориться и чёрт с ним, пусть висит.
– Приехали, госпожа, – прогудел с переднего сиденья Вениамин, и я, оторвавшись от списка, увидел, что мы уже в городе, в какой-то полузаброшенной подворотне с ржавой металлической дверью в длинной кирпичной стене.
– И что, – произнёс я, выйдя наружу и критически разглядывая невзрачную местность, – за этой стеной и есть этот магический район?