(Не)нужный ребёнок для мага

Богатова Властелина

— Кэт, прошу тебя, пока не говори об этом никому, — прошу женщину. — Я сама хочу обо всё сказать…

— Разумеется, миссис, за это не волнуйтесь, — отзывчиво уверяет Кэт. — Скоро буду нянчить и вашу малютку.

Глаза снова наполнились слезами.

А потом пришла тревога. Как теперь быть? Если Деслер узнает, то… Мороз пополз по позвоночнику от ужасающих мыслей. Он же может сделать всё что угодно, в том числе и забрать родившегося ребёнка себе. Ведь по закону я должна ему буду родить, чтобы иметь право развестись.

Мысли одна за другой топили меня в болоте страха. Как ни ищи выхода — его нет.

Экипаж

остановился возле недавно построенного здания. Я читаю вывеску на двери. Оказывается, тут было много чего: и почтовое отделение, и банк, и другие мелкие канцелярии.

— Побудь здесь, Кэт, я скоро, мне нужно отправить письмо своему отцу, — соврала я.

Выйдя на мороз, я плотнее собрала меховой ворот у шеи и зашагала к парадным дверям. Конечно, такие конторы небольшие и прятались в неприметных местах. Пройдя по засыпанной снегом дороге, поднялась по лестнице и вошла внутрь.

— Где здесь бюро по… разводам? — интересуюсь у дежурного, круглолицей женщины в строгой платье.

— Второй этаж, коридор направо, прямо по нему, потом первый поворот налево и первая дверь с правой стороны.

— Благодарю, — разворачиваюсь и, вобрав в грудь воздуха, иду к главной лестнице, проходя мимо мужчин и женщин, которые чего-то ожидают в вестибюле.

На втором этаже гораздо тише. Пахнет чернилами и свежей бумагой. Поворачиваю в коридор направо, который оказался очень длинный, со множеством окон. Идя по нему, я думала о том, что буду говорить барристру и вообще как объяснить свою ситуацию и выложить суть проблемы. А именно — как развестись с минимальными потерями, пожалуй, это главный вопрос — на что я могу рассчитывать в своём положении.

Весьма деликатном положении.

Едва не пропускаю поворот налево и оказываюсь на площадке, на которой ещё одна лестница и несколько дверей. Я направилась к первой, на которой и висела нужная вывеска.

Дверь оказалась не заперта, и едва я приблизилась, как услышала женский голос. Смотрю ещё раз на вывеску.

“Бюро по разводам. Барристер, мадам Шарлотта Лидже”.

Берусь за ручку и, преодолевая волнение и страх, открываю дверь. Вхожу в тесный кабинет. Обстановка оказалась весьма простой, длинный стол, за ним кресло с мягкой, изумрудного цвета обивкой, пара более простых кресел для посетителей, полка с документацией. Но то, что тут находилась женщина, не оставалось сомнений — на столе стояла огромная хрустальная ваза с охапкой красных свежесрезанных роз. Их тонкий аромат и наполнял приятным запахом весь кабинет. Впрочем, початая бутылка сливого отжима крепленого и два полупустых бокала вызвали не меньшее изумление.

Я точно попала по адресу?

Хотела даже выйти и перечитать табличку, может, ошиблась дверью. Хотя табличка, которая указывала на то, что я точно не ошиблась, стояла ещё и на столе.

Но где эта барристорша?

Здесь была ещё одна дверь, её я сразу и не заметила за такой же изумрудной шторой. Поворачиваясь к двери, чтобы вежливо постучать, как из щели доносится приглушенный смех. Женский смех. А затем мужской голос.

Сразу сделалось как-то неловко.

Подожду лучше снаружи. Но мой слух улавливает весьма знакомый мужской голос. По телу волной проходится зыбкая дрожь. Ноги сами делают шаги, и оказываюсь возле этой самой двери, за которой находятся двое.

Заглядываю и застываю в ошеломлении.

На дамском столике

перед зеркалом сидела рыжеволосая женщина, а между её ног в тонких чулках плотно устроился мужчина. Мне не нужно вглядываться в его лицо. Я узнаю Деслера со спины.

Мерзавец! Обрывается всё внутри.

К горлу поднимает ком гнева, настолько сильного, что чувства на миг затмевают ум, пронимая дрожью пальцы рук. Я едва сдерживаю себя, чтобы не толкнуть дверь и не выдать себя, ведь если он узнает, что я была здесь, то…

Стискиваю до скрежета зубы. Мой взгляд перемещается на его подстилку. Это же та рыжая курица, которая бывала в нашей постели. У меня заискрило перед глазами от острого, как нож, возмущения.

Наглая стерва.

Сжимаю металлическую ручку до белых костяшек. Значит, вот по каким делам он отлучился! Подонок!

— Де-е-еслер, — срывается с её губ полустон, когда дражайший муженек начинает покрывать её шею страстными поцелуями.

Отвращение подкатывает тошнотой из желудка. Нахожу в себе силы и отступаю, быстрым шагом выхожу из кабинета, покинув это омерзительное грязное место.

Я лечу, почти не разбирая дороги. Скорее, чтобы меня никто не смог задержать. Меня всю трясло, а глаза застилала пелена ярости.

Пролетев вихрем мимо дежурного, я выскочила на улицу и едва не поскользнулась на коварно застывших порожках, вовремя схватившись за деревянные поручни.

— Осторожней, мисс, — бросил мне кто-то.

— Да, спасибо, — пряча лицо, я бегу прочь, к экипажу.

Кадан Раннэр

…В эту ночь сон не шёл. И проснулся с раскладывающейся головой, выпил микстуру, принял душ, решив ещё ночью отправиться к семье Веньер.

Но даже утром из головы не выходила миссис, миссис Марсэль Веньер.

Марсэль… Красивое имя, как и его обладательница. Надо же, даже не предполагал встретить её в этом доме. Воистину судьба непредсказуема. Эта девушка имеет силу притяжения. Или она действует только на меня?

Но больше всего меня удивило то, что леди в весьма деликатном положении.

Я долго анализировал этот момент, и вчера по дороге домой в Бродвер, и за ужином, не мог отделаться от ощущения прикосновения чего-то очень тонкого и личного. И это не нормально, я с жадностью принимался ловить эти ощущения, желая испытывать удовольствие вновь и вновь. Ещё слабое истечение близкой мне энергии, когда я касался её, это усиливалось. И эту энергию явно выделял плод, ведь в первый раз я ничего подобного не испытывал, разве только потерял голову.

Всё это наводило на одну мысли: что я причастен к этому…

Даже сложно подумать об этом, но миссис Марсэль Веньер беременна от меня. Я лекарь и не могу в этом ошибаться.

Это должно вызвать мысль о катастрофе. Детей я не планировал, и вообще, для этого необходимо сначала жениться. Но и это пока не входило в мои планы.

Хотя много женщин пытались завлечь меня, чтобы женить на себе. Отец тоже как-то настаивал, но потом перестал, видимо, смирился, хотя смирение это не про него, наверняка строит какой-то свой коварный план надеть на меня ошейник и сделать семьянином, наверняка не раз подсылал женщин, чтобы охомутать меня, несколько таких имелось. Но у нас отцом определённо разные вкусы и понятия о женщине. Он ценил опыт и престиж, а для меня важны совсем иные вещи: искренность и добродетель.