Не остаться одному
Шрифт:
Блум дрался очень хорошо. Великолепно он дрался. Уж не знаю, сколько он тут прожил, но годы эти прошли не зря, не зря…
Косым ударом снизу вверх – таким разваливают лицо от подбородка до лба – Сергей сшиб с него шлем, и наши восторженно заорали. Не все. Промолчал и я – я хорошо видел, что Блум в последний миг чуть припал на отставленную назад ногу, и палаш Сергея только это и сделал – шлем сбил, и тот улетел прочь, кувыркаясь.
Сергей проводил его глазами!!! И тут же у его левого бока полыхнула сталь одного из мечей Блума. Все, что мой друг успел сделать, – это прикрыть бок рукой…
Мне
Но через секунду я понял, что это Сергей выронил дагу – меч Блума разрубил ему руку выше запястья. А в следующий удар сердца – второй раз. Уже над локтем.
Из рукава побежала в истоптанный снег яркая кровь.
Сережка, не падай! Надо стоять! Держись еще хоть немного! Ты разве забыл, что на свете есть я И наша одна дорога? Сквозь тыщи галактик и черных дыр, Сквозь огненный звон звездопада, Сквозь вражьи ряды и колючий дым К тебе я прорвусь и спасу от беды — Ты только встань и не падай! Горят города, и ребята лежат В пыли и угольной крошке, Но как ты учил меня шпагу держать, Ты разве забыл, Сережка?! Пускай этот день от крови намок, Пускай молчат барабаны, — Ты только держись и не падай с ног! Я дам тебе лучший на свете клинок, Я сам щитом твоим стану! В. Крапивин– Рыбу грузите, – через плечо бросил своим Блум. Не затем, чтобы поиздеваться над Сергеем. Просто он был уверен в своей победе и отдавал привычную команду.
– Не торопись, – процедил Сергей, вжимая руку в бок (мех куртки слипся сосульками). – Не так-то все просто…
Честное слово, я не понял, что он успел сделать! Я не понял! Просто Сергей вдруг оказался за спиной Блума. И пониже грудины, из солнечного сплетения, у того выскочило на полруки окровавленное лезвие палаша.
Блум упал с удивленным лицом, мягко соскользнув с клинка и не выпустив мечей из рук.
Сергей, тяжело дыша, стоял спиной к остальным четверым налетчикам, и я напрягся, ожидая чего угодно… но увидел лишь, как в снег тяжело ныряет оружие, выпущенное ими из рук.
– Сухожилие повредил, – заметила Ленка, аккуратно зашивая рану.
– Фигня, – отозвался Сергей, – не первый раз, разработаю…
Он сидел, широко расставив ноги, и только сжатая в кулак правая рука показывала, что ему больно. Говорил Сергей совершенно спокойно, даже весело.
– Как еще кость уцелела, – продолжала ворчать Ленка. – Нет, вот тут трещина. В лучевой… Так и есть. Потерпи, я шью.
– Терплю, –
– И все-таки я не заметил, что ты сделал с Блумом, – признался я. – Великолепный удар.
– Разозлился, – признался Сергея, пытаясь пошевелить пальцами. Ленка сердито двинула ему по затылку:
– Я еще не зашила!
– Извини, – Сергей вновь посмотрел на меня. – Уходишь, – вздохнул он. – Ладно, я сейчас соберусь. Обещал, надо проводить…
– Не надо, не надо! – запротестовала Ленка.
– Долгие проводы – лишние слезы, – улыбнулся я, протягивая ему руку. – Увидимся еще. Что нам сделается…
Я не выдержал – оглянулся, когда поднялся на косогор над Узкой Губой. След моих лыж тянулся за мной двумя тонкими нитками. Все. Если я и вернусь сюда – то не скоро и только как гость.
Но жа-а-аль…
Я шел сквозь лес и думал, что хорошо бы заплакать.
Опять не получалось.
На пятый вечер обратного пути я разбил стоянку в небольшой пещерке над берегом одной из вытекающих из болота рек. Днем метательным ножом я сшиб глухаря и сейчас, откинувшись на спальник, постланный на лапник, жевал не очень вкусное, припахивающее смолой мясо. Было достаточно тепло и почти уютно – у входа я поставил наскоро сплетенный из веток щит.
Еще неделя, и я доберусь до нашей стоянки. Кстати, все начнет раскисать уже через два-три дня, и мне впору не лыжи, а лодку, как бы неделя в две не превратилась…
…Стоп. Странное ощущение. Двое… один остановился над берегом, второй начал спускаться. Очень-очень тихо.
Очень-очень тихим и аккуратным – как движение человека снаружи – скользом ребра ладони я взвел оружие и положил кулак с ним на колено, левой рукой нащупав дагу. Если что – ею тут удобней будет драться.
Щит легко покачнулся. Я двинул стволом и бровью – однако, опытные граждане. Снаружи тьма тьмущая, а они так точно вышли… Что же это за поздние гости такие? Не урса, мало слишком, а значит, скорее всего обойдется без кровопролития. Но лучше подстраховаться.
– Олег, – послышался голос Сергея, – насколько я тебя знаю – ты сейчас целишься мне в район лба. Так ты опусти свою пушку и пригласи нас с дамой в дом.
– Ленка тоже там? – спокойно спросил я, не сразу попадая в кобуру револьвера – меня вдруг начало трясти от всеобъемлющей и неконтролируемой радости, булькавшей где-то в горле, словно пузырьки газировки. – Какого же ты таскаешь девушку ночью по болотам?
– А что делать, если ты такой ходок?
– Он не ходок, он спринтер. – Щит отвалился в сторону, и внутрь всунулись два неразличимых силуэта.
– Черти, – сердито сказал я. И в следующую секунду мы с Сергеем тискали друг друга, а Ленка кричала, чтобы я не повредил ему раненую руку…
– Лехто остался там вместо меня. Он пойдет, справится… Отпускать, правда, ни в какую не хотели. – Сергей засмеялся виновато. – Я думал – вообще свяжут. И еще думал – пополам разорвусь, не иначе…
– Почему все-таки со мной? – спросил я негромко.
Мы лежали на разостланных спальниках. За спиной Сергея тихо сопела Ленка. И сейчас он не сразу ответил на мой вопрос…