Не остаться одному
Шрифт:
Раде кивнул. Потом признался:
– Знаешь, ты мне сперва очень не нравился.
– Ты мне тоже, – ответил я так же искренне. – Не из-за отца, конечно… Смотри, вон бизоны пасутся… Или спят?
– Поохотиться бы на них, – заметил Раде.
– Еще успеем, – кивнул я.
Весной тут, наверное, течет река. Но сейчас из-под моих ног облачками поднималась тонкая серая пыль, слоем оседавшая на одежде, коже и волосах. Нестерпимо пекло стоящее в зените солнце.
Воды не было вторые
Андрей помог мне подняться на обрыв, бывший речным берегом, мы вместе вытащили Видова и Мило. Где-то километрах в сорока впереди маячили невысокие, но крутые скалы, у их подножья ярко зеленела полоска растительности. Там вода наверняка была, но расстояние значило, что до воды мы доберемся только завтра к вечеру, а пока предстоит полдня, ночь и день мучений. Впрочем, в отряде давным-давно уже никто ни на что не жаловался. Не жаловались и сейчас – на сушеное мясо, обдирающее рот и глотку; на соль, склеившую волосы и слоем выступившую на коже; на невероятную ночную духоту и на постоянный горячий ветер с юга в левую щеку; на пропылившуюся насквозь кожаную одежду и на резь в глазах, которые нечем промыть…
Мило несколько раз махнул в сторону скал. Видов сказал:
– Интересно, почему тут все так пересохло? В обычной прерии вода есть…
Ему никто не ответил. Мы подождали, пока пройдет основной отряд. Мальчишки и девчонки неспешно перебирались через высохшую речку, чертыхались и отплевывались, влезали наверх и, обмениваясь репликами, всматривались в скалы.
– В той Америке тут небось везде города и парки? – поинтересовался Димка у Юджина. Тот помотал головой:
– Да нет, тоже пустыня… Только дороги через нее и городки. С мотелями.
– Ты чего босой? – поинтересовался я у Юджина. Тот посмотрел на подвернутые выше щиколоток драные джинсы и покрытые толстенным слоем пыли ноги, покривился:
– Да, кроссовкам п…ц пришел.
– Лен! – рявкнул я.
Чередниченко заметила:
– Если таким голосом, то Власенкову.
– Я все знаю и все вижу, – деловито отозвалась Ленка Власенкова. – Вечером будут ему сапоги… Кстати, это безобразие, как вы подошвы пронашиваете.
– Смотрите! – крикнул Видов и захохотал, указывая чуть вперед. – Тут не один Юджин обувку потерял!
Ответом был уже общий смех. В самом деле, как это ни странно выглядело, метрах в десяти от нас, около двух выступающих глыбок песчаника, мирно лежали покрытые толстым слоем пыли разбитые ботинки. Анри сбегал за ними и принес. Это были кожаные, с верхом выше щиколотки (как ни смешно, верх был целым, только от времени потрескался) мальчишеские ботинки. Толстая, прочная подошва, пробитая двойным рядом отшлифованных ходьбой гвоздей, была протерта насквозь, у левого – в двух местах. Остатки шнурков с медными кончиками были тоже кожаными.
– Тридцать девятый, сороковой, – определила Ленка. – Смотрите, тут
– Сапожник германского рейха Отто Курцбах, – перевел Йенс, хотя почти все и так поняли. – Похоже, тоже от твоего Лотара осталось, Олег, – обратился он ко мне. – Прямо по следам идем!
Ленка торжественно водрузила ботинки на вершину камня. Юджин фыркнул и бегом бросился обратно… а через пять минут рядом с изделием Отто Курцбаха, служившим неизвестному гитлерюгендовцу, гордо стояли вдрызг разбитые «найки» массового производства, которые носил американский пацан.
Мы еще долго оглядывались на эту картину…
Уснуть я так и не смог. Вообще-то бессонницей я не страдал, но сейчас меня почему-то доводило все, абсолютно. Было жарко, во сне многие хрипели, и этот звук выводил меня из себя. Костра не было (не из чего разжечь, нафиг, дожили!), видно было, как мотается по периметру Сергей. Игоря и Яна не наблюдалось.
Я не выдержал и, поднявшись, подошел к нему.
– Ты чего не спишь? – буркнул Сергей как-то гнусаво.
Я скривился:
– Неохота… Э, у тебя что, кровь?!
– Носом пошла. – Сергей потянул в себя. – От духоты, блин… Умыться бы…
Как и большинство светловолосых, крепко сбитых людей, он плохо переносил жару. Мне – от природы темненькому и жилистому – было намного легче, но помочь другу я ничем не мог.
– Игорь и Ян лагерь обходят? – уточнил я. Сергей кивнул и тут же вновь задрал голову. – Ладно, я тут, вокруг, пошатаюсь.
Я решил сам себя «уходить», но довольно быстро разочаровался. Было жарко. Тогда я уселся на довольно высокий камень (тут немного обдавало ветром) и прикрыл глаза…
– Вода там есть. – Арагорн повернулся ко мне. Я с наслаждением ловил лицом прохладный ветерок из пропасти, в которой зеленели леса, и в ответ на его слова улыбнулся:
– Да меня это, если честно, не очень беспокоит, ваше величество…
– А что тебя беспокоит? – в упор спросил король.
– Урса, – отозвался я. – Точнее, их отсутствие.
– Если их нет – то будь доволен. Разве не так?
– Если где-то нет кого-то, — Значит, кто-то где-то есть, —вспомнил я стишок из детской книжки. – Мы прошли почти половину материка. На таком пространстве за то же время в Европе мы выдерживали десятки боев…
– Будь осторожен, – сказал Арагорн, и его холодные серые глаза проникли мне, казалось, в самую душу. – Будь осторожен, – повторил он, – но берегись не урса, князь…
Полет, полет, полет… Воздух упругим коконом обтекает меня, уже знакомая сумасшедшая скорость…
Что это? Непонятно… Что это, в конце концов?! Туча? Нет, не туча, что-то плотное, что-то… Это… это…