Не оставляй меня одну
Шрифт:
— Не отвлекайтесь, — прервал его Влад. — Ближе к делу.
— Ну да, конечно… В общем, с учетом состояния тел первой группы агентов, я отрекомендовал направить на эту задачу именно вас двоих. А мне порекомендовали отправиться с вами.
— Зло всегда возвращается, — не преминула пошутить я.
— Вероника, помолчи. Господин Рысин, что вы имели в виду, говоря о состоянии тел? Что с ними?
— Они осквернены заразой Зоога. Именно поэтому я предположил, что ни один человек, кроме вас двоих, не сможет даже подойти к артефакту. Вы же понимаете, других людей с черной кровью просто нет.
Ну да, в живых остались только мы с братом. Я осознала это не так давно и,
— Мы не имеем никакого отношения к Зоогу, — справедливо заметил брат, — а черная кровь сделана на основе крови последователей Гхаттота. Это разные боги.
— А вот здесь и зарыта собака, — седой мужчина воодушевленно улыбнулся и поудобнее оперся на трость. — Я много изучал артефакты, оставшиеся от Зоога, и возможности чернокровных вроде вас. Они, вы не поверите, схожи. Зоог, образно говоря, искажал то, чего касался. Таким образом, когда Отдел, еще будучи Орденом Света, воевал с ним, его противниками были вампиры и баньши с артефактами — искаженные люди с искаженным вещами. Кхутуру, если верить летописям, искажал животных, превращая их в чудовищ и бестий. Гхаттот тоже искажает, судя по вашим способностям, но он не переделывает под себя живых, а базируется на ваших предрасположенностях, как поступал Зоог с предметами. Понимаете, что я имею в виду? Боги влияют похожим образом, как если бы один был ястребом, а второй орлом, но оба — птицы. И вот сейчас я прошу птенцов ястреба прыгнуть в пропасть, где когда-то жили орлы, потому что они тоже могут летать.
— Ну да, а если вы ошибаетесь, и крыльев у нас нет, мы погибнем, — буркнула я.
— Шанс этого крайне мал, — мужчина смущенно перебрал руками по набалдашнику трости. — Да и сами понимаете, если не разобраться с артефактом, есть шанс, что он будет продолжать осквернять землю еще долго, и это может закончиться плачевно, особенно если эта дрянь будет расползаться.
Карета остановилась, брат открыл дверцу и вышел, словно потерял интерес к разговору.
— Какая дрянь? — насторожилась я. — Вы ни о чем таком не говорили.
Рысин повел рукой, указывая на дверной проем:
— Да вот эта.
Несмотря на то, что карета остановилась поодаль от основного места события, даже отсюда было видно черную мерзкую смоляную жижу, расползшуюся по земле. Она покрывала кладбищенские растения, деревья, надгробия и прочую местность вокруг небольшого склепа, который и являлся источником этой заразы, слой жижи на нем был толще и плотнее и бугрился, имея схожесть с торчащими корнями деревьев. Неподалеку от нас крутилось множество людей: негодующие кладбищенские рабочие, постоянно крестящийся священник и несколько сотрудников Отдела, которые пытались успокоить остальных. Судя по оцеплению вокруг кладбища, Отдел уже даже успел запросить поддержку у военного подразделения, хотя зевак здесь не было, поскольку кладбище находилось в глуши, вдалеке от основного города. Я спрыгнула из кареты следом за братом как раз, когда он произнес:
— Сколько погибших? Где тела?
— Трое, все агенты, — проскрипел Борис. — Нас вызвали сразу, как только местные рабочие увидели расползающуюся заразу. А тела я осмотрел и разрешил увезти.
Мужчина покинул карету, опираясь на трость и прихрамывая на левую ногу — результат неудачного использования артефакта по молодости лет.
— Крайне неразумно с вашей стороны, господин Рысин. Нам бы они сейчас очень пригодились.
— Сможете изучить по возвращению в Отдел, — отозвался тот, а брат, не удостоив его ответ вниманием, зашагал вперед и позвал меня. — Сцилла.
— Каков
— Будем импровизировать.
— Значит, как обычно, — я вздохнула; он никогда не любил строить планы.
Пройдя мимо военных и соблюдя необходимые формальности, мы с ним остановились перед самым началом черноты. Брат присел на корточки, долго разглядывал ее, а затем медленно потянулся указательным пальцем.
— Осторожно, — попросила я, занервничав, и присела на корточки рядом.
Рысин, уже успевший дохромать до нас, остался стоять, опираясь на трость и так же внимательно следя за действиями брата, как и я. Когда палец Влада коснулся жидкости, я готова была к чему угодно, но ничего не случилось, она вела себя, как обычная смола.
— Ну вот, я же говорил! Вам она не причинит вреда! — воскликнул Рысин, стукнув тростью о землю, и добавил в ответ на наши с Владом вопросительные взгляды. — Я сейчас объясню, смотрите внимательно.
Он сделал к жидкости еще шаг, оказавшись совсем рядом, и та медленно поползла к его ботинку, словно почуяла добычу. Мужчина быстро отошел, и жидкость тягучей резиной стала возвращаться в исходное состояние, потеряв цель.
— Видите? — специалист по артефактами с гордостью посмотрел на нас. — Я же говорил, что только вы и сможете туда пройти.
— Сцилла, стой здесь, — Влад встал, и шагнул вперед, вступая в жижу.
— Ты опять за свое? Хочешь, чтобы я в тылу отсиживалась?
— Я нейтрализую артефакт и вернусь, — невозмутимо солгал он. — Там нет никакой опасности.
— Постарайтесь не уничтожать артефакт, как делаете обычно, а доставить его мне в целости, даже если он будет полностью разряжен, — затараторил Рысин. — Для науки это было бы очень полезно!
Эти его причитания мы с братом уже слышали и не раз, поэтому оба не обратили внимание.
— Ну, раз там не опасно, я иду с тобой! — с этими словами я тоже шагнула в жижу.
— Прекрати оспаривать мои указания! — Влад ткнул в меня пальцем. — Тем более, при посторонних.
— Ладно-ладно, большой и страшный некромант, — я подняла ладони. — Оспаривать не буду. Наверное.
С последними словами я виновато улыбнулась. Влад со вздохом отвернулся и почавкал по жиже вперед:
— Идем.
Мы добрались до ступенек склепа и, стараясь не касаться этих странных черных корней и не поскользнуться, спустились внутрь. Жижа становилась все более густой и похожей на резину по мере того, как мы продвигались вперед. Наконец мы спустились в сам склеп. Это была крупная комната с низким потолком, вдоль стен которой находились выемки для будущих захоронений. В данный момент склеп был пуст, никаких тел в нем не было, и в самом центре стоял тот самый артефакт. Он выглядел как игрушка: обычный соломенный человечек, одетый в льняное платьице. Такие игрушки делали когда-то крестьяне своим детям. Влад лишь бросил взгляд на артефакт и стал внимательно оглядываться, а я присела перед игрушкой на корточки. То, что я видела, было то ли игрой воображения, то ли случайностью.
— Влад, помнишь, я рассказывала тебе как умерла Ночка? — я не отрывала взгляд от игрушки.
Соломенная девочка, растопырив руки, стояла над темным корнем, напоминающим лежащее человеческое тело, вокруг которого почти правильной пятиконечной звездой располагались бугры поменьше. И эту картину я уже видела.
— Помню, а что? — он подошел ближе. — Не трогай это.
— Смотри, — я указала пальцем, закусив губу, вспоминать до сих пор было тяжело. — Она так же нависала над тем гхаттитом, а вот эти пятеро похожи на тела, которые он использовал для своего ритуала.