Не остуди своё сердце
Шрифт:
– А как ты жила, Люба? Твоя семейная жизнь, дети?… – спрашиваю подругу.
– Всю жизнь любила денежки и богатых мужиков! С начальством всегда была вась-вась, отдыхать на юг ездила с богатыми любовниками. Когда меня за хорошую работу хотели представить к государственной награде, медали, отказалась – говорю, дайте лучше мне квартиру! Дали вот эту двухкомнатную. И мои сёстры – их у меня четыре – умели жить. Когда одна из них продала свой дом и уехала в Москву, её дом был такой большой, что стал Домом Молитвы баптистов. А Света сейчас живёт в родительском доме, она тоже замужем не была. И я замуж не вышла,
Мы перебираем воспоминания обо всех наших девчонках, я в курсе жизни многих, она – никого.
– С каким чувством ты вспоминаешь наш техникум, годы учёбы? – спрашиваю Любу. Сама-то я с нежностью вспоминаю наши годы учёбы в деревне, первые пробуждающиеся чувства, с благодарностью – своих учителей и воспитателей, которые о нас искренне заботились и берегли.
– С ужасным! Поехала в какую-то тьму-таракань, четыре года жизни закопала! Вот дура была! – отвечает мне Люба. Я ошарашена. Да, мы учились в деревне, химико-технологическом техникуме молочной промышленности Курганской области Каргапольского района, расположенном в селе с красивым название Чаши. Но мы были молоды, полны мечтаний, всё вокруг казалось прекрасным! Вокруг – дремучие сосновые боры, кудрявые берёзовые леса. А какие достойные люди нам преподавали! Наша звенящая юность с пятнадцати до девятнадцати лет… Наши надежды, наши мечты!..
Вся группа состояла из девочек, приехавших из окрестных городов больших и маленьких – Челябинска, Свердловска, Кургана, Петропавловска, Омска, Новосибирска, и каждый был намного больше Снежного. Да, мы познакомились с жизнью глубинки, узнали – что такое сельский труд, какие хорошие люди живут в деревнях, где мы проходили практику и обязательные сельские работы в начале учебного года – как и большинство учебных заведений тогда. Я вспоминаю собственный тяжёлый труд на соломокопнителе, и как нам на трудодни потом выдали по три мешка пшеницы, с которой мы не знали, что делать!..
С интересом слушаю бывшую красавицу- однокурсницу о её жизни, и с ужасом созерцаю руины былой красоты – такая она толстая, больная и… почти совсем лысая! Вот что делает с нами жирная, обильная, вкусная, бесплатная еда! Хорошо, что я не стала работать по специальности, на молзаводе! Почти все однокурсницы, кого я знаю, тоже развалились от обильной бесплатной еды…
– А какая ты красавица была, Люба!
– Да я и сейчас, если меня приодеть, подкрасить, да к тёплой стенке приставить, ещё хоть куда!.. – оптимистично заключает моя собеседница. Наговорившись, мы ужинаем и ложимся спать.
Рано утром поднимаемся – Любе надо на работу, мне на вокзал. В углу прихожей стоит большой мешок с грецкими орехами. Люба насыпает мне в пакет с килограмм орехов с собой в дорогу – это её собственные, из родительской усадьбы в Снежном, где я уже побывала. Потом, решив, что это – много, половину отсыпает назад в мешок – она их сдаёт в магазин…
– Я ещё до сих пор в себя не пришла от нашей встречи, и долго буду переваривать впечатления! – сказала Люба мне на прощанье, мы обнялись и чуть не всплакнули, понимая, что прощаемся навсегда.
И вот 2017 год. Я предпринимала несколько попыток наладить связь с
– Кто это?
– Я звоню из Казахстана! Не кладите трубку! Хотела бы узнать о судьбе Любы Мазур! Она раньше здесь жила! – взволнованно ору я.
– Жила и живёт, – ответил мне молодой мужской голос. – Сейчас!
И началась какая-то странная возня. Время от времени трубку хватала молодая женщина:
– Минуточку!
Опять возня.
– Сейчас!
– Подождите!
– Минутку!
Напрасно я пыталась узнать хотя бы, в чём дело – меня просили подождать и отбегали. А время шло. Пять минут, десять, пятнадцать… Одна минута телефонного разговора с Украиной стоит 350 тенге… И я положила трубку…
Теперь снова пытаюсь дозвониться. Слышно, что звонок доходит, но к трубке никто не подходит. Видно, не могут подойти… Красивая девочка Люба Мазур, БЕГАВШАЯ когда-то за богатыми мужиками, теперь не может ПОДОЙТИ к телефону. Сейчас ей 70 лет… А люди, ухаживающие за моей подругой, видно, заходят редко… И никак снова я на них не нарвусь.
Какой вывод из моего рассказа? Первый, что напрашивается – вот тебе, подруга, наказание за весёлую жизнь! Но это неверно. Сколько мы знаем самоотверженных родителей, положивших жизнь на семью и детей, но… доживающих одинокими… Вывод такой – жизнь прекрасна и неповторима, и надо быть благодарными за её всякую – лёгкую и тяжёлую, короткую и длинную. Всего предусмотреть заранее и организовать невозможно, так вознесём хвалу за всё, что придётся на нашу долю…
Красота спасёт…
«Каков сад, таковы и яблоки»
Есть у меня две подруги – ещё с детства, Лида и Тоня. Лида всегда была серой мышкой с непритязательными запросами, малоразвитая, необщительная, но трудолюбивая и домовитая. Она всю жизнь проживёт на родине – в Петропавловске. Тоня – наоборот красавица с большими запросами! Она получила хорошее образование, и уехала с мужем на Украину. Работала завучем в школе, под Донецком, в Красногоровке, была активной общественницей. Обе девушки вышли замуж, родили сыновей.
Наступили трудные времена, и Тоня тоже показала себя трудолюбивой и находчивой. Интеллигентка, которую не видели без маникюра, содержала теперь огород, завела корову, ухаживала за ней, доила, продавала молоко на базаре – не дала пропасть семье, не растерялась. Заболел муж… Много лет она была его спасительницей и опорой…
С судьбой не поспоришь… В своё время обе потеряли сыновей, потеряли они и мужей… Теперь обе вдовы – одинокие, бездетные… Но как по-разному они живут! Лида совсем замкнулась в своём старом доме, где и жильём не пахнет, завернулась в кокон – друзей у неё нет, с соседями не общается. Во дворе злая собака. Прямо сказать – не живёт, а доживает: ничего её не радует, перспектив никаких не видит, все её мысли о неудавшейся жизни, которая закончилась…