Не отдавай меня
Шрифт:
– Какой?
– Когда ты планируешь отпустить меня?
– Куда отпустить?
– уточняет лениво.
– Домой. Ты же не собираешься держать меня здесь всю жизнь?
– Ты слишком много знаешь.
– Ничего не знаю!
– возражаю пылко.
– Я понятия не имею, кто вы и чем занимаетесь.
– Сможешь доказать это тем, кто будет пытать тебя?
– Что?!..
– поднимаю голову и, упираясь ладонями к его грудь, пытаюсь подняться.
– Когда тебя будут избивать и насиловать
– Кто?.. Никто не будет этого делать...
– Будут. Как только ты окажешься за пределами этой территории.
Я не верю своим ушам. Глядя в его равнодушное лицо, я не верю, что это не кошмарный сон!
Что он несет, вообще?! Боже...
– Успокойся.
– хмыкает Лютый.
– Пока ты здесь, ты в безопасности.
– Хочешь сказать, поэтому меня сюда привезли?
– Тебя раздавили бы как муху, как только узнали, кого ты выловила из реки. Ты сама виновата, Лена.
– Мне нужно было пройти мимо?
– Да. Так для тебя было бы лучше.
– И ты захлебнулся бы в иле... или тебя нашли Боров с подельниками.
– Это не твои заботы.
– Но...
– Не имей привычки лезть туда, куда тебя не просят.
– Хорошо.
– киваю энергично.
– В следующий раз, когда ты будешь умирать, лежа у моих ног, я переступлю и пойду дальше.
– И будешь умницей.
Выдохшись, я роняю голову и закрываю глаза.
– Я хочу домой.
– Здесь теперь твой дом.
– Нет. Я хочу домой! У меня есть свой дом! У меня есть работа и пес!..
– И парень.
– вдруг произносит он.
– Какой парень? Нет никого...
– не понимаю я.
– Нет?.. Куда же он делся?
– Ты о ком?
– хочу поднять голову, но Литовский снова опускает на нее руку.
– Ты была не целкой. Кто он, Лена?
– Господи... Ты про Никиту? Мы работали вместе в S-Телепорт и встречались всего месяц... И было у нас всего один раз...
– восклицаю и резко осекаюсь, когда понимаю, с кем и о чем я говорю.
– Почему один раз?..
Вскинув взгляд, смотрю на него снизу вверх.
Ни голос, ни лицо не выдают ни намека заинтересованности, но глаза... они как два скальпеля в руках искусного хирурга - точным и легким движением вырезают из меня правду.
– Он поспорил на то, что...
– судорожно тяну воздух, - на то, что завалит меня... ну, то есть...
– Завалит?
– выдвигает нижнюю челюсть.
– Да... на утро всем рассказал и... потом я уволилась...
Медленно моргнув, он запускает такую энергетическую волну, что меня буквально расщепляет на атомы. Паника закручивает в воронку, но разум... разум сдает свои полномочия.
Я абсолютно ничего не понимаю. Нет логики.
– Как его имя, говоришь?
–
– Имя.
– Никита Сороковиков.
– проговариваю как под гипнозом.
Скользнув ладонью вдоль позвоночника, опускает ее на ягодицу и впечатывает меня в свой пах. Зажатый между нашими телами член - снова горячий камень.
Я тяжело сглатываю.
– Не везет тебе с мужиками, да, Лена?
– Я их ненавижу.
Глава 21
Ян.
Впиваюсь пальцами в мягкую плоть в извращенном стремлении оставить отметины. Мну задницу, средним пальцем щели касаясь.
Девчонка лежит бревном. Оцепенев от страха, кажется, даже не дышит.
Боится меня.
– Подними бедра.
– прошу на ухо.
– Зачем?
– спрашивает испуганно.
– Поднимай.
– Ты опять?..
Вонзая ногти в мои плечи, поднимает таз, а я, быстро смочив два пальца слюной, натираю дырку и медленно ее на себя насаживаю.
Тесно... жарко...
Сука.
Охуенно.
– Выпрямись.
– Как?
– Сядь на мне.
Опираясь ладошками в мою грудь, выпрямляет спину и насаживается еще глубже.
Да, блядь...
Сидит, в шоке распахнув глаза, дышит часто и поверхностно, от чего сиськи в торчащими бледно-розовыми сосками ходят ходуном.
Тянусь к ним руками, сминаю пальцами, с трудом себя контролируя.
Еще больше ее пугаю.
Дикарка.
Шуганая, забитая. Ни жеманности, ни кокетства, ни хитрости. Раздражающе наивная и честная. Все эмоции на лице, все мысли во взгляде.
В моем мире ей не выжить. Раздавят, как мошку, и тут же забудут. Сама себе приговор подписала, дурочка.
Но в другой жизни - нормальной. Такой, как у всех людей. С хорошей семьей и надежным мужиком рядом она бы расцвела. Есть потенциал. Его вижу даже я, не чувствительный к подобной хуете. Внутренний свет, от которого режет глаза и чистота, от которой сводит скулы.
Мадонна в обличии порнозвезды, которую я неожиданно сильно хочу видеть на своем хую.
– Двигайся.
– толкаюсь в нее снизу.
– Как?.. Я не умею...
Никита Сороковиков. Еблан заслужил наказание хотя бы за то, что сорвал целку, но так ничему и не научил.
– Попробуй... немного вперед и назад...
– Может, поменяемся местами?
– Не может. Давай, Лена...
Опускает голову вниз специально, чтобы упавшие волосы скрыли наготу. Переносит вес на опирающиеся на меня руки и делает первое движение. Скованное, неуклюжее от того, что все это ей противно и незнакомо.
Но старается. Пытается задать ритм, раскачиваясь на мне туда - обратно.