Не откажусь от нас
Шрифт:
— Может, разыграем их? — предлагает Алла. — Давайте на речку уйдём, прикиньте, как они офигеют. Пить меньше будут.
— Ага, они через пять минут на уши всю Москву поставят, — говорит Берд.
— А через десять по заднице тебе надают за такие идеи, — спускается Серёжа, который, видимо, всё слышал.
Парни спускаются все помятые, взъерошенные и хмурые.
— Что, головка бо-бо? — спрашивает Ника.
— Не то слово.
Когда Егор со Стасом смотрят на лицо Емели, то невольно прыскают от смеха. Отпаиваем парней водой и таблетками, а ближе к вечеру уезжаем домой. За руль
— У тебя что за особоя страсть к тасканию меня на руках?
— У меня особая страсть к тебе, — улыбается Стас.
Дома он идёт в душ, а я принимаюсь готовить лёгкий ужин. За приготовлением не замечаю, как парень вышел из душа в одних шортах, подкрался ко мне со спины и принялся целовать в шею, поставив руки по обеим сторонам от меня.
— Гиреев, ты меня отвлекаешь, — улыбаюсь довольно я.
— Я так хочу тебя, — шепчет мне на ухо.
— Ты знаешь, я чувствую, — его хотелка упиралась мне прямо в спину. Стас резко поднимает меня, сажая на столешницу. От неожиданности я охаю, но полностью доверяю и отдаюсь ему. Теперь мы на одном уровне, и парень прижимает меня ещё сильнее к себе. Я сама хотела его до безумия. Почувствовать его сильные руки на теле, его самого в себе. Но было нельзя. Скрещиваю руки у него на шее и целую глубоко и страстно, на что парень яро отзывается. Его руки сжимают мои бёдра, плавно продвигаясь к пятой точке. Моя рука плавно очерчивает кубики пресса, касается резинки шорт. Стас резко отходит от меня, глядя потемневшими глазами и хрипит:
— Соня, ты что творишь? Ещё чуть-чуть, и я не смогу остановиться.
— Я знаю, что нам нельзя спать, — спрыгиваю со столешницы и подхожу к нему. — Я и без этого могу сделать тебе приятно.
Вообще, половых партнёров, кроме Стаса у меня никогда не было. По началу я стеснялась всего, однако парень сразу заверил меня, что лучше, чем со мной, ему ни с кем не было. Сейчас я понимала, что у него есть здоровые потребности, которые я не могу восполнить. Конечно, Гиреев не пойдёт налево, но почему бы не не помочь жениху.
Пока Стас стоит с ошалевшими глазами, я снова подхожу к нему, вставая на носочки и приникая к губам. Аккуратно веду его спиной назад на диван. Когда он уже лежит на диване до предела возбуждённый, я стягиваю шорты вместе с боксерами, и обхватываю рукой крупный орган. Начинаю водить рукой вверх-вниз, а Стас притягивает меня за шею, снова целуя глубоко, пока воздух в лёгких не заканчивается. Другая его рука крепко сжимает мою грудь, которая уже стала чуть больше. Спустя пять минут всевозможных ласк, парень кончает. Вместо того, чтобы расслабиться, он совершает рокировку, нависая надо мной.
— Моя очередь, — ставит засос на шее, а потом спускается дорожкой поцелуев к животу. Снимает мои лосины вместе с трусиками, начиная ласкать языком. Меня хватает ненадолго.
— Блять, ты ведьма. Чтобы кто-то одной рукой и поцелуями довёл меня до крышесносного оргазма — это надо в книгу рекордов, — шутит Стас, пока мы лежим расслабиленные на диване.
— Чем могла, тем помогла, — смеюсь я.
— Ахринеть как помогла, — целует снова Стас. — Упс, тут я случайно
— Я уже поняла, — держусь руками за его шею. — Спасибо, мне очень хотелось замазывать шею тоналкой.
— А ты так ходи, — снова начинает ржать Стас.
— Да? — хлопаю невинно ресницами, а потом кусаю его за шею, пока он не ожидает. — А ты тогда вот так.
— А что? И буду. Вон какая страстная у меня невеста. Пацаны, знаешь, сколько шуток придумают?
— Блин, — стону я. — Они же придурки, я совсем забыла.
Встаю, прислушиваясь к ощущениям. Вроде, всё хорошо. Конечно, ощутить Стаса в себе мне хотелось больше, но пару месяцев назад я уже ощутила. Через семь месяцев вот познакомимся.
Сначала иду в душ, а потом доготавливаю ужин. Я и не думала, что счастье в таких простых мелочах.
Новая неделя ничем особо не отличалась от предыдущей. Когда я уже успела расслабиться, что жизнь налаживается, гром грянул среди ясного неба. Я занималась практикой, пока Стас застрял на работе. Решив сделать перерыв и прогуляться до магазина, я надеваю спортивные штаны, футболку и кожаную куртку. Пока я искала повер-банк для телефона, в дверь позвонили. Решив, что это соседка или мало ли кто ещё, я открыла дверь. Нужно было что-то сказать, а у меня язык не поворачивался.
— Здравствуйте, Елена Георгиевна, — наконец произношу я, стараясь придать голосу уверенности.
— Ну здравствуй, здравствуй, София, — выделяет моё имя эта женщина. — Я смотрю, ты уже себя тут, как дома чувствуешь.
Женщина обходит меня, проходя вглубь квартиры и осматривая её. Она одета по-деловому, как всегда, с иголочки. Высокий каблук, красный маникюр, шикарный макияж.
— Нравится? Хорошая квартира? Это мы с Лёвой выбирали. Думали, найдёт себе достойную невесту. Деток родят. А он тебя нашёл, — она говорила таким доброжелательным тоном, словно рассказывала какая я хорошая. — Я же ведь просила тебя. Денег предлагала. Неужели так сложно было исчезнуть из его жизни?
— Да, сложно. Я люблю Стаса, и больше я вас не боюсь.
— А зря, — подходит она ко мне, и я изо всех сил держу себя, чтобы не начать защищать живот. — Я могу раздавить тебя, как букашку. От тебя даже собственная семья отвернулась.
Она била наотмашь, с каждым разом больнее.
— Ты думаешь, ты Стасу нужна? Да не сдалась ты ему сто лет, — улыбается его мать, садясь на диван и закидывая ногу на ногу. Замечает кольцо на пальце. — И вот это даже не показатель. Ты думаешь, он страдал два года без тебя? Совсем нет. А то что мой сын теперь злится на меня, я тебе никогда не прощу. Конечно, вмешиваться я больше не буду, я просто буду наблюдать, когда он сам от тебя избавится.
— Уйдите, пожалуйста, — стараюсь придать голосу уверенности, но выходит паршиво. Чувствую, что меня всю трясёт, и я ничего не могу с этим сделать.
— Ты что, паршивка, серьёзно сейчас? Я должна уйти из квартиры своего сына? Которую мы с Лёвочкой купили? Ты будешь слушать, пока я не скажу всё. Значит, я подготовлю брачный контракт…
— Значит, я пойду, — выпрыгиваю из квартиры.
Стас на работе, не хочу его сейчас дёргать. Звоню Кате, но та не берёт. Набираю Серёже, спрашивая дома ли он