Не оторваться. Почему наш мозг любит всё новое и так ли это хорошо в эпоху интернета
Шрифт:
«Через несколько минут после приема кокаина человек испытывает неожиданный восторг и чувство легкости. Он ощущает некоторое онемение губ и нёба, а затем прилив тепла в тех же областях… Психический эффект [кокаина]… состоит из приподнятого настроения и долгой эйфории, ничем не отличающейся от нормальной эйфории здорового человека».
Фрейд мельком упоминал и о темной стороне кокаина, хотя даже она его больше увлекала, чем пугала:
«Во время первого испытания я пережил короткий период токсичного эффекта… Дыхание замедлилось и стало глубже, я почувствовал усталость и сонливость. Я часто зевал и испытывал какую-то вялость… Если интенсивно работать под влиянием коки, то через три-пять часов ощущение благополучия ослабеет и для борьбы с утомлением понадобится дополнительная доза».
Многие психологи
Как мог Фрейд видеть в кокаине только плюсы, не замечая минусов? На заре увлеченности наркотиком он решил, что кокаин способен преодолеть зависимость от морфина. Он описывал пациента, который бросил принимать морфин и переживал тяжелую ломку с ознобом и приступами депрессии. Но когда он начал принимать кокаин, то полностью исцелился и смог вести нормальную жизнь – с помощью ежедневной значительной дозы нового наркотика. Главной ошибкой Фрейда была его вера в то, что подобный эффект постоянен:
«Через десять дней он смог полностью восстановиться с помощью лечения кокой. Но лечение морфиновой зависимости с помощью коки ведет не просто к замене одной зависимости другой… Использование коки – это временная мера».
Фрейд был очарован кокаином еще и потому, что он жил в такое время, когда считалось: зависимость влияет лишь на тех, кто слаб разумом и телом. Гений и зависимость – две вещи несовместные. Как и Роберт Кристисон, он открыл кокаин в период своего интеллектуального взлета. Фрейд настолько неправильно оценивал кокаин, что считал его способным заменить и полностью устранить морфиновую зависимость. И он был не одинок в этом заблуждении. За двадцать лет до статьи Фрейда полковник армии конфедератов впал в зависимость от морфина в результате лечения тяжелого ранения, полученного во время последней битвы гражданской войны. Он тоже считал, что сможет преодолеть зависимость от морфина с помощью микстуры с кокаином. Он ошибался, но его лекарство стало одним из самых широко потребляемых веществ на Земле.
Гражданская война в Америке закончилась короткой, но кровопролитной битвой перед Пасхой 16 апреля 1865 года. Армии Союза и Конфедерации сошлись на реке Чаттахучи, близ Коламбуса, штат Джорджия. Кавалерия сражалась у двух мостов через эту реку. Несчастный конфедерат Джон Пембертон столкнулся с кавалерией Союза, когда пытался блокировать мост, открывающий путь в самое сердце Коламбуса. Пембертон выхватил саблю, но в него выстрелили, прежде чем он смог ею воспользоваться. Он корчился в агонии, когда солдат Союза рубанул его по груди и животу. Пембертон находился на грани смерти, хотя друг сумел вытащить его с поля боя.
Пембертон выжил, но сабельная рана причиняла ему жестокие мучения. Как и тысячи других раненых, он лечил боль морфином. Сначала армейские врачи выписывали ему малые дозы через большие промежутки времени, но у Пембертона начало развиваться привыкание. Ему требовались все больше морфина, принимал он его все чаще и в конце концов стал настоящим наркоманом. Врачи изо всех сил пытались отучить его от наркотика, но он обгонял их – еще до войны он стал химиком, и, когда армейские доктора начали ему отказывать, он обратился к своим прежним поставщикам. Друзья беспокоились, да и сам Пембертон со временем был вынужден признать, что морфин приносит ему больше вреда, чем пользы.
Как хороший ученый (и как впоследствии Фрейд),
33
О Пембертоне и «кока-коле» см.: Bruce S. Schoenberg, «Coke’s the One: The Centennial of the ‘Ideal Brain Tonic’ That Became a Symbol of America», Southern Medical Journal 81, no. 1 (1988): 69–74; M. M. King, «Dr. John S. Pemberton: Originator of Coca-Cola», Pharmacy in History 29, no. 2 (1987): 85–89; Guy R. Hasegawa, «Pharmacy in the American Civil War», American Journal of Health-System Pharmacy 57, no. 5 (2000): 457–89; Richard Gardiner, «The Civil War Origin of Coca-Cola in Columbus, Georgia», Muscogiana: Journal of the Muscogee Genealogical Society 23 (2012): 21–24; Dominic Streatfeild, Cocaine: An Unauthorized Biography (London: Macmillan, 2003); Richard Davenport-Hines, The Pursuit of Oblivion: A Global History of Narcotics (New York: Norton, 2004).
Фрейд был очарован кокаином еще и потому, что он жил в такое время, когда считалось, зависимость влияет лишь на тех, кто слаб разумом и телом. Гений и зависимость – две вещи несовместные.
«Лечебные качества «Французского вина с кокой» подтвердили более 20 тысяч самых просвещенных медиков мира… Американцы – самая нервная нация в мире… Всем, кто страдает нервными проблемами, мы рекомендуем использовать это замечательное, восхитительное средство. «Французское вино с кокой» незаменимо для лечения всех, кто испытывает нервное беспокойство, страдает диспепсией, психическим и физическим измождением, любыми хроническими болезнями, раздражительностью желудка, запорами, головными болями, невралгией и т. п. Все эти болезни быстро излечиваются с помощью нашего средства…
…Кока лучше любых лекарств наполняет жизненной силой сексуальные органы, излечивает половую слабость, импотенцию и т. п., даже когда все другие средства оказываются бесполезными.
Для тех несчастных, кто впал в зависимость от морфина или опиатов или чрезмерно употребляет алкоголь, «Французское вино с кокой» станет настоящим благословением. Тысячи людей утверждают, что это самое лучшее средство, способное поддержать ослабленный и гибнущий организм».
Как и Зигмунд Фрейд, Пембертон верил, что сочетание кофеина и листьев коки сможет победить зависимость от морфина, не создав новой. Когда в 1886 году местное правительство приняло сухой закон, Пембертон убрал из своего напитка вино и назвал новый состав «Кока-Кола».
Здесь история разветвляется. «Кока-Кола» переходила из рук в руки. Сначала рецепт напитка приобрел магнат Аса Кандлер, а затем им занялись гении маркетинга Эрнест Вудрафф и У. С. Брэдли. Вудрафф и Брэдли придумали гениальную идею – продавать «колу» упаковками по шесть бутылок. Такие упаковки было легко переносить из магазина домой. Создатели идеи невообразимо обогатились. Судьба Джона Пембертона же была трагична. «Кока-Кола» не стала эффективной заменой морфину, и его зависимость еще более усилилась. Кокаин не вытеснил морфин, а породил новую проблему. Здоровье Пембертона продолжало ухудшаться, и в 1888 году он умер в полной нищете.
Сегодня нам легко рассуждать о том, как плохо Фрейд и Пембертон понимали действие кокаина, и ощущать собственное превосходство. Мы твердим детям, что кокаин опасен. Трудно поверить, что всего сто лет назад специалисты считали его чуть ли не панацеей. Но нам нечем гордиться. Кокаин очаровал Фрейда и Пембертона, а нас сегодня точно так же очаровывают достижения технологии. Мы видим только блестящие преимущества: легкодоступные развлекательные порталы, услуги такси и клининговые компании; Facebook и Twitter; Instagram и Snapchat; Reddit и Imgur; Buzzfeed и Mashable; Gawker и Gizmodo; сайты азартных игр, видеоплатформы и музыкальные хабы; сточасовая рабочая неделя и четырехминутные программы упражнений – и появление новой разновидности обсессий, компульсий и зависимостей, которых в ХХ веке не было и в помине.