Не отпускай
Шрифт:
Глава 12
Даже погода была настроена враждебно и капризно. Горизонт обложило тёмными косматыми тучами и волнующееся море пробуждало своих демонов. Но Агата заверила меня, что в это время года шторма здесь частое явление, и посёлок выстроен с учётом ярости волн. Закрывались ставни, проверялось крепление, оставляя ветру как можно меньше шансов, отменяли занятия и делали запасы свечей.
— Почему «Калисту» и «Агору» готовят к отплытию? — меня удивила суета вокруг яхт Агаты.
— Иначе шторм разобьёт их о пирс. В скалах есть бухта, с этого края берега мы всегда прячем лодки там. Рауль и Пит отгонят их туда и вернутся на моторке. Шторм может бушевать несколько дней. Даниэль наверняка тоже отведёт туда свою. Свечи нам не понадобятся
Меня будоражила эта нависшая над нами грохочущая непогода, клубящийся влажный воздух, рвущий всё в клочья ветер и опустившаяся ночь средь бела дня. Наверное, я пошла на пирс, чтобы увидеть Даниэля. Сама не знаю почему. Издалека я рассмотрела его мечущуюся по палубе фигуру, но в последний момент, с какого-то необъяснимого рожна, я прыгнула на «Калисту», и Рауль работник Агаты, возившийся с двигателем даже не заметил, как я прокралась в каюту. Дождь, как и ветер быстро усиливались. Мы двигались в сторону скал около получаса. Затем, море перестало так реветь, двигатель заглушили, послышались перекрикивающиеся мужские голоса. Я показалась из своего укрытия как раз когда Пит и Рауль садились в моторную лодку, чтобы вернуться на берег до начала армагедона.
— Передайте Агате, что я пережду шторм здесь! — крикнула я им, немало их удивив своим появлением, а ещё больше своим решением. — Пусть не волнуется, со мной ничего не случится, — краем глаза я заметила напрягшегося на соседней яхте Даниэля. После чего снова спустилась в каюту, услышав, как завелась моторка, я представила как испугано прыгнул в неё Даниэль. Мне стало смешно. Оказывается, я тоже могу наводить ужас.
Зато уединение в этой пещере на краю земли приятно щекочет нервы, мне, никак не приживающейся в этом мире. Я не боюсь одиночества, и не боюсь темноты, по большому счёту я никогда и не боялась за свою жизнь.
Выбираюсь, ради любопытства, чтобы рассмотреть размеры пещеры, вооружаюсь фонариком — и ошарашено прирастаю к месту от увиденного перед собой….
Луч света упёрся в фигуру Даниэля, бесшумно перебравшегося ко мне на «Калисту». То ли это игра теней, то ли его выражение лица действительно такое пугающе-странное.
— Видишь просвет у входа в пещеру? — тихо спросил он, не сводя с меня глаз, — Уже скоро его запрут бушующие снаружи волны, закупорят нас как в бутылке. Давление воздуха в пещере создаёт подушку, не позволяя подниматься уровню воды внутри. Такая вот загадка природы. Зрелище довольно интересное. Но ты всего этого не увидишь.
— Это ещё почему? — прошептала я, чувствуя, как пересохло во рту. По поведению этого парня невозможно было определить, что он задумал.
— Потому что тебе будет не до этого, — шагнув ко мне, Даниэль рывком привлёк меня к себе, гася мой испуганный вскрик поцелуем. И это был не просто поцелуй — это было объявление о желании, прелюдия к неизбежному слиянию, страсть, которую он мне предлагал. И которую … я приняла. Этот поцелуй сбил меня с ног, уложил в постель, обдал жаром и лишил одежды. Губы Даниэля довели меня до дрожи, такой сладкой, что я вряд ли смогла бы подняться от головокружения. Его смелые руки, раскрепощено скользили по моему телу, вызывая то стоны, то новую волну спазмов внизу живота. Я угодила в свой личный девятибальный шторм в лице этого парня, которому я даже не думала отказывать. Я сама удивилась тому, насколько хочу его. Мы не проронили ни слова, задыхаясь, и ритмично двигаясь, мы будто вырвали у обстоятельств своё наслаждение. Вопросов задавать не хотелось. Это просто случилось. Отдышавшись и немного остыв, я почему то испытывала благодарность. Глупо, но я действительно была благодарна Даниэлю за то, что он остался здесь со мной, за эту спонтанную страсть. Затем на меня накатило чувство нежности, так, что я им даже захлебнулась. Перекатившись, и оказавшись сверху, я стала целовать его мягко и не спеша, торопиться мне было не интересно. Я будто знакомилась с его телом, целуя глаза, ухо, шею, соски. Его пальцы судорожно сжимали мои бёдра, нетерпеливо
— А теперь не сдерживайся, никаких стопов, — прошептала я, — Разрешаю сделать это так, как хочешь ты.
…Я чуть сознание не потеряла от доставшегося мне оргазма. Такой сумасшедший секс по степени накала, случился со мной впервые, хотя опыт в постели у меня был и небольшой. Чего не скажешь о Даниэле, который похоже любил трахаться и знал, как это делать.
…Не знаю сколько мы проспали, но разбудило меня именно чувство дикого голода, как будто я не ела дня два или даже три. Даниэль, натянув джинсы, сидел повернувшись ко мне спиной. …Ни у кого не видела такой татуировки, рисунок заворожил меня с первого взгляда, идущий чёрный зигзаг от затылка до поясницы по всей длине позвоночника, и между линиями зигзага чередовались витиеватые латинские буквы. Мне захотелось прикоснуться к нему и я потянулась к этой сильной мускулистой спине, ласково пробежалась пальцами по всему зигзагу, затем обняла и поцеловала его между лопаток. Даниэль вздрогнул, шумно вздохнув:
— Шторм стих, — тихо произнес он, не оборачиваясь. — Останешься здесь или поплывёшь со мной? — больше никакого намёка на чувственность, вместо этого я ощущала его убийственную скованность. Не хотелось так думать, но казалось, что Даниэль сожалеет о прошлой ночи. Спросить его об этом вслух я так и не решилась.
— С тобой, — всё, что я произнесла. Пока не сошла на пирс. Это оказалось мучительнее, чем я ожидала, случившееся вроде бы что-то значило, а вроде бы и ничего такого. Да, мы переспали и испытали фантастические ощущения, по крайней мере я, но для меня было так же очевидно, что моя роль в его жизни не так уж и важна, что он всего лишь поддался искушению, потому что все мы люди, а плоть слаба, как любили говорить наши надзиратели в Манакре. Да и я не испытывала к нему особо глубоких чувств, просто ухватилась за соломинку как утопающий. Но мне было хорошо с ним, и от этого горько.
— Мы с тобой не вместе, — заговорила я, убедившись, что он меня слушает. — Я не знаю ту, у которой я украла эту ночь, и совесть по этому поводу меня мучить не будет. Но я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным, или при встрече со мной неловко отводил глаза, либо же злился на себя. Мне было здорово с тобой, Даниэль, но я не собираюсь тебя обременять.
Он лишь коротко кивнул, в знак того, что он меня понял, и я гордо понесла себя домой. Хотя эту огромную домину я всё ещё никак не могла признать своей. Первым делом я набросилась на еду, а Агата набросилась на меня.
— Это уже через чур, Шарлотта! Я глаз не сомкнула. Ты перегнула палку и позже можешь сильно пожалеть об этом! К чему так торопиться? Даниэль конечно парень неплохой, но найти утешение можно и в гораздо лучших объятьях! Клин клином вышибают — избитое клише! Я не хочу, чтобы ты снова страдала! — она кричала, махала руками, меняла местоположение и явно раздражалась моему невозмутимому поеданию мясного пирога. — Ладно бы этот детский флирт, подначивали бы друг друга себе на здоровье, но к чему эти страсти мордасти?! Ты хотя бы предохранялась?
— С чего ты взяла, что мы с ним переспали?
— Не надо держать меня за дуру, милая. Я взрослая женщина, я могу судить о прошедшей бурной ночи по одному только внешнему виду.
— Так вот, к твоему сведению — я давно повзрослела и стала женщиной, и теперь могу спать с кем захочу и когда захочу, — процедила я, взглядом давая ей понять, что это она вот-вот перегнет палку. — Я очень ценю твою заботу, Агата, но не стоит так уж навязчиво влезать в мою жизнь со своим мнением.
Я отправилась спать, а Агата осталась давиться своим возмущением. Видит бог, она очень старалась сдерживаться, но мой поступок вывел из себя мою вечно приторно-обходительную тётушку, какой она пыталась быть ради меня. Лучше бы она оставалась самой собой, вздорной, нелогичной, а не претворялась наседкой.