Не отрекаются любя

Фандеева Лилия

— Обедать со мной будете? Правда, обед без изысков и с простой сервировкой. У меня два выходных, и в эти дни я питаюсь полезной пищей. Мойте руки и возвращайтесь к столу.

Первые пару минут обедали и молчали, отец не выдержал и похвалил её.

— Алёна, а ты молодец. Готовишь вкусно.

— Не лукавьте. В вашем доме готовит кухарка. Разве можно сравнивать её блюда и мои?

— Здесь ты не права. Ничего не надо сравнивать. Твои блюда, как мамины, в моём далёком детстве. Прошлое не вернуть, можно жить только воспоминаниями.

—

Мамина школа. Простите, бабушкина.

Минуты три за столом было тихо. Максимов посмотрел внимательно на Алёну и спросил:

— Можно я тебе помогу присмотреть квартиру?

— Можно. Вы специалист и я вам доверяю. Но прежде чем присматривать, нужно продать эти две.

— У тебя до отпуска есть время, а вернёшься после выходных, будешь знать спрос. Думаю, соседке не тяжело ответить на звонок, если он будет.

— Вы думаете, очередь выстроится на мои хоромы?

— Посмотрим. Здесь есть одно преимущество: две квартиры рядом с общим тамбуром и этаж удачный.

Поговорив ещё несколько минут, Максимов стал прощаться.

— Дмитрий Николаевич, вы пакет забыли.

— Это тебе плата продуктами за вкусный обед.

— В следующий раз, я не впущу вас в квартиру с ручной кладью, — улыбнулась Алёна.

— Я под дверь поставлю и уйду. Ты знаешь, у тебя очень красивая улыбка. Не смущайся. Будут новости — позвоню. А ты машину водишь?

— Водила. У меня и удостоверение водительское есть. У Ильича была Мазда, он меня в автошколу и отправил. Только я вынуждена была её продать, когда он заболел. Его сын и дочь живут в другом районе. Мы вдвоём пережили смерть мамы, а через полгода я и его проводила в последний путь. Дети были на похоронах и поминках, но всё легло на мои плечи и карман. Такие они выставили условия, чтобы не оспаривать завещание отца. Мне и его квартира была не нужна, но не хотелось по судам ходить. Я уважала Ильича, по-своему любила и не понимала его детей.

— И ты согласилась?

— А меня никто не спрашивал. Когда ему стало плохо, я хотела позвонить им, а Ильич всё мне и рассказал, добавив: «Позвонишь, если не выкарабкаюсь». Он как-то не верил, что это произойдёт, — она вздохнула. — Я в первый раз за три года еду в отпуск.

— Извини, что затронул больную тему.

— Нет. Прошли почти два года. Батюшка говорит, что Бог не даёт непосильных испытаний.

— А кто твои соседи?

— Знакомые одной из моих подруг. Они купили квартиру без отделки. Отделку обещают закончить в январе, и они съедут.

— Будут новости, я заеду до твоего отъезда.

— Если я скажу «не нужно», это же вас не остановит?

— Я настырный, но не назойливый. Терпи меня, пока не купишь квартиру, а дальше будет видно. Да, то, что я привожу или передаю, ни к чему тебя не обязывает. В гости не принято ходить с пустыми руками. Договорились?

— Это единственная просьба?

— Просьб больше не будет, а вот предложения могут последовать. Сегодня одиннадцатое число. Будут новости — я позвоню. — Максимов позвонил

через две недели. — Как у тебя со временем? Я могу заехать ближе к вечеру? Есть новости.

— Я работаю в поте лица и сегодня, и завтра, но часам к пяти освобожусь. Хочу предупредить, что дома нет ни горохового супа, ни котлет. Но не всё так плохо. Вещи я собрала, а чемодан куплю завтра.

— Не буду отвлекать и заеду к тебе домой дня через два.

— Договорились.

Алёна понимала, что у Максимова есть какие-то новости, но ей трудно было признаться, что она не выполнила свою часть уговора. Прошли всего пять дней, как она напечатала объявление в газете. Максимов навестил дочь вечером 28 декабря.

— Как настроение? — спросил он, войдя в прихожую.

— От радостно приподнятого до панического. Боюсь, в самолёт на посадку, я из терминала не попаду, — улыбнулась она. — Я никогда не летала на самолёте. У меня при одной мысли, мандраж начинается.

— Не волнуйся. Самолёты не автомашины и не поезд. В воздухе редко случаются катастрофы. На этот счёт можешь не волноваться.

— Я была в нашем аэропорту, когда мне было лет 10–12. С мамой провожали в Германию дедушкину вторую жену с сыном, моим дядей. Правда, я узнала об этом факте уже лет в 13.

— Не понял.

— Всё очень просто. Дед оставил мою маму-бабушку, и ушёл к молодой жене, которая родила ему сына ещё до моего рождения. Но дед так и не женился, хотя сына записал на себя. Мой дядя мой ровесник. Сейчас они живут в Германии. Каждый год поздравляют с Рождеством и днём рождения, приглашают в гости.

— А ты?

— А что я? Я их видела, когда мне было десять лет и раньше. Сейчас и не узнаю.

— А зачем тебе их знать? Поедешь, познакомишься, оценишь ситуацию, посмотришь кусочек Германии и вернёшься.

— Вы знаете, у меня и загранпаспорт лежит без дела года три. Я, будучи студенткой второго курса, могла поехать в Англию на семестр по обмену. Струсила. Мама и Дмитрий Ильич тогда расстроились.

— Я бы тоже расстроился. Почему не поедешь туда в магистратуру?

— Я смысла не вижу. Лучше быть хорошим практиком, чем посредственным теоретиком. Получу я диплом магистра, а что изменится?

— Этот вопрос закрыли. Что у тебя с наследной квартирой?

— Я там не была, но Романов документы уже переоформил на моё имя, работая по доверенности. Она оказалась без долгов и мебели. Как он там жил?

— Он жил в съёмной квартире. Вернёшься из поездки, поедем вдвоём и посмотрим.

— Ужинать будете?

— Меня водитель ждёт внизу. Держи, — он протянул конверт. — Ты девочка умная, сама сообразишь, что тебе нужно. Я помню, о чём ты говорила, но это не касается праздников. Там есть адреса нескольких квартир. Будет время, загляни в компьютер и посмотри, что тебе больше подходит. Вернёшься, поедем и посмотрим в натуре. Хорошего отдыха. Ничего не бойся.

— Спасибо. Вернусь и позвоню вам. Что привезти в качестве сувенира?