Не отступать и не сдаваться. Том 3
Шрифт:
Егор Дмитриевич взгляда не отвел. Смотрел в упор, не мигая.
— Не проиграет, не бойся, — сказал он. — Это я тебе обещаю.
— Ну смотри, Дмитрич, — сказал старик. — Под твою ответственность. Если что, не обессудь.
И потянулся к одному из телефонов без дисков, стоявших рядом на низеньком широком столике.
Глава 9. Долгая ночь
До участка ехали недалече.
— Начальник, а в чем дело? — спросил я у второго милиционера, тоже
— В участке сейчас узнаете, Виктор Анатольевич, — ответил он.
Но я не унимался. Слишком уж тягостные воспоминания у меня были связаны с милицией со времени гибели родителей и бабушки.
— Надеюсь, дома все в порядке? — спросил я, тревожно глядя на сопровождающих. — Что вы мне даже зайти не дали? Повязали, как преступника какого-нибудь.
Милиционеры переглянулись между собой.
— Невозможно вас дома найти, товарищ, — сказал участковый. — Я уж второй день ищу. Думали, в бега подался, в розыск хотели объявить.
— А с чего мне в бега подаваться? — спросил я.
— А это уже в отделении вам объяснят, товарищ, — ответил милиционер и дальше они уже не отвечали.
Рация в машине потрескивала и почти постоянно выдавала нам сведения о передвижениях других патрулей. А также о происшествиях, случившихся неподалеку. Милиционеры негромко переговаривались между собой.
Чуток поразмыслив, я успокоился. Нет, дело явно только во мне. Если бы что-нибудь стряслось дома, они бы позволили туда зайти.
Нет, здесь что-то другое. Капкан расставлен на меня самого.
Вскоре мы приехали по назначению. Небольшое здание, перед которым стояли еще милицейские машины, штук пять, не меньше. Внутри за решетчатым проемом сидел дежурный.
Меня провели в небольшую комнату и оставили одного. У стены стол со времен царя Гороха, но все еще крепкий. Скрипучие деревянные стулья. Шкафы с пустыми полками.
Я уселся на стул и начал ждать. Вскоре пришел молодой человек в сером костюме. В руках папка с бумагами. Аккуратный, чистенький, но в коротко стриженных волосах пятна седины. Что же это тебя так, с самой молодости занесло, а, родимый?
— Здравствуйте, Виктор Анатольевич, — сказал парень, протягивая мне руку. — Меня зовут Андрей, я следователь. Весьма рад знакомству. Позвольте выразить восхищение. Я следил, знаете ли, за вашими боями. Немного увлекаюсь, знаете ли, боксом.
Карие глаза его при этом внимательно следили за мной. Зубы заговаривает, ясен перец. Я постарался изобразить растерянного советского гражданина.
Пусть видят, что я ни в чем не виноват. Впрочем, особо сильно изображать ничего не пришлось. Я и так ничего не понимал.
— Это радует. Вот только объясните, пожалуйста, в связи с чем меня задержали.
Следователь уселся за стол, раскрыл папку с документами.
— Вас не задержали, а
На словах, конечно, все гладко. Только вот зачем, поднимая взгляд от бумаг, сверлить меня, желая проделать дырку в голове? Ох, что-то здесь неладно.
— И какие же это вопросы? — немного раздраженно спросил я. — У меня завтра тренировка с раннего утра, можно быстрее, товарищ? И с чего бы это мне убегать?
Следователь вновь углубился в бумаги. Затем снова посмотрел на меня и широко улыбнулся.
— Ну, ладно, раз вы торопитесь, давайте тогда быстренько пройдемся по нашему делу. Скажите, Виктор Анатольевич, вы знакомы с Золоторевым Алексеем? Тысяча девятьсот пятьдесят третьего года рождения, также, как и вы.
Я напряг память, но никакого Золотарева вспомнить не мог.
— А с Петрухиным Дмитрием знакомы? — продолжал спрашивать следователь, внимательно следя за мной. — Тоже ваш ровесник. Странно, что вы их не знаете? Они проживают на улице Луначарского, вы там часто бываете. Странно, вообще странно.
Кто это такие, я вообще не знал. Хотя, улица Луначарского, это же район, где живет Лена. Ага, кажется теперь понятно.
— Это что же, Леха-Носорог и этот, как его, Бидон, что ли? — протянул я в сомнении. — Про них спрашиваете?
Я вспомнил, при каких обстоятельствах встретился с ними в последний раз и начал догадываться в чем дело.
Следователь еле заметно кивнул. И продолжал вопросительно смотреть на меня. А что ему сказать? Правду, наверное, чего выдумывать. Что интересно, случилось с этими идиотами, раз дело дошло до милиции?
— Это бывший парень моей девушки, — объяснил я. — И его приятель. Они пару раз пытались отогнать меня от нее, но у них ничего не получилось.
Следователь снова понимающе кивнул.
— Это понятно, с кем не бывает. А что случилось совсем недавно, в вашу последнюю встречу с ними?
Чувствуя себя немного неловко под его пристальным взглядом, я рассказал, как прошло мое последнее свидание с Леной. Следователь записал мой рассказ и переспросил:
— Значит, этот самопал вытащил Золотарев? А выстрелил из него Петрухин? Правильно я вас понял?
Я снова подтвердил. Тогда следователь вытащил из папки и показал мне бумажку, исписанную корявым почерком.
— А как вы объясните тогда вот этот факт? Петрухин написал заявление на вас. О том, что это вы принесли самопал и выстрелили в него. Он пытался забрать оружие и повредил себе руку. Очень сильно, кстати. Возможно, ему ампутируют два пальца. А его товарищ Золотарев подтвердил это. В своих показаниях они указали, что поссорились с вами из-за девушки.