Не отступать и не сдаваться. Том 3
Шрифт:
Первый удар слабый, а второй сильный. Этих ударов пришлось нанести бесчисленное множество, я уже устал считать и под конец уже просто наносил их один за другим.
— Эй, ну так никуда не годится! — закричал Касдаманов. — Ты бьешь, как девчонка. Маша и то бьет сильнее! Давай, соберись, работай, работай!
К слову сказать, что-то я сегодня не видел Маши. Наверное, ушла по делам. Я уже не мог представить этот дом без внучки Егора Дмитриевича, она постоянно была здесь и помогала по хозяйству. Кроме того, она училась на педагога и я постоянно встречал ее с книжками и
Не сказать, что девушка не нравилась мне, я бы с удовольствием поухаживал за ней. Но, во-первых, у меня пока что все еще было непонятно с Леной, мы еще не решили окончательно, расстанемся или нет. А во-вторых, я не знал, как посмотрит на мои шашни Касдаманов, который, похоже, души не чаял во внучке.
Поэтому пока что между нами с Машей существовала лишь сдержанная приязнь, сопровождаемая лишь молчаливыми улыбками и редкими короткими разговорами, типа: «Как дела?» и «Как прошли экзамены?».
После ударов «двойками» тренер начал раскачивать грушу, а я наносил встречные удары, чем сильнее, тем лучше. Но все удары, которые я делал сегодня, ни за что не нравились неумолимому старику.
— Кулак должен быть, как молот! — кричал он, беспощадно раскачивая скрипящую грушу. — Удар, как будто гвоздь забиваешь. А у тебя удар, как кисель.
Ближе к обеду он прекратил терзать меня и дал отдохнуть. Мы отправились на кухню и отведали вкусной Машиной стряпни. Я уминал еду за обе щеки и не переставал хвалить повариху.
— А кстати, где она, Егор Дмитриевич? — спросил я с набитым ртом. — Опять на занятия ушла?
Старик кушал потихоньку, степенно и тщательно пережевывал пищу. Помолчал немного, ответил не сразу.
— Да, на занятия ушла. С парнем.
Я перестал жевать. Удивленно поглядел на старика. В первый раз слышу, чтобы у Маши был парень. Хотя чему тут удивляться, девка она видная, в самом соку. Удивительно, наоборот, другое, как это она до сих пор обходилась без парня. Но слышать об этом, конечно же, было неприятно, будто бы это моя девушка ушла с кем-то другим. Демоны ревности тут же растерзали мою душу, хотя, по правде говоря, я не имел никаких прав на Машу.
— А, понятно, — сказал я как можно безразличнее.
После обеда Касдаманов дал мне отдохнуть, а потом мы продолжили тренировку. Вернее сказать, сначала он, как всегда начал медитировать вместе со мной. Затем, считая, что я вошел в нужное состояние, дед зачитывал мне свои мантры победы и воли, как он их называл.
Они, кстати, отлично мне помогли в бою за чемпионский титул, но сейчас, после сытного обеда и бессонного утра, наоборот, тихий монотонный голос старика способствовал тому, чтобы я уснул. Я и сам не заметил, как погрузился в сладкую дрему и, видимо, захрапел, потому что Касдаманов прервал медитацию и обрушился на меня с яростными криками:
— Ты чего, заснул, что ли?
До вечера мы занимались на лапах, а еще я бил после звука и по листу бумаги, чтобы добиться резкости удара. В первом случае я принимал боевую стойку, а старик вставал сзади меня и хлопал в
Ну, а затем я бил по листу газетной бумаги. Егор Дмитриевич держал его в руках, а я лупил по беспомощной бумаге, стараясь ударить с такой скоростью, чтобы она порвалась.
Последним на сегодня упражнением была работа с кувалдой. Я бил ею по резиновой покрышке от грузовика. Техника удара напоминала колку дров топором. Теперь я понимал, почему на ранних этапах обучения зимой Касдаманов заставлял меня ежедневно колоть дрова во дворе.
Во время выполнения упражнения я высоко поднимал кувалду, отводил ее за голову и резко опускал на автошину. Удары надо наносить строго по прямой линии, при этом нельзя слишком перекручивать позвоночник, а то можно заработать нехилую травму.
Перед ужином Егор Дмитриевич посвящал меня в тонкости мощного и хлесткого удара, хотя я все это слышал уже сотни раз. Впрочем, мой наставник считал, что повторение действительно мать учения.
— Главная цель нокаутирующего удара — это сила, неожиданность и невероятная быстрота, — объяснил он мне. — Твой противник должен свалиться без чувств после такого удара и больше уже не подняться. Что такое неожиданность? Перед нанесением удара ты должен быть спокоен, а мышцы расслаблены. Нельзя бить сгоряча, тогда ничего не получится. Бить надо всем телом. Бьет не кулак, бьешь весь ты, от макушки головы до кончиков пальцев на ногах. Чересчур напрягаться нельзя, чтобы не потерять скорость и направление удара.
Тренер сжимал кулак и резко выстреливал в воздух.
— Чувствуешь? — сказал он. — Бам! — и противник уже свалился на ринг с закрытыми глазами. Но это еще не все. Другая составляющая удара — это разгон, скорость. Расстояние до цели должно быть равно длине твоей руки, чтобы хватило времени для развития сногсшибательной скорости. Нельзя делать замах, чтобы противник не заметил удара и не подготовился к нему. Тогда твой удар будет неожиданным.
Я слушал его, а сам уже хотел поужинать и бежать домой. Сегодня я весь день провел у Касдаманова, а завтра мне предстоит побывать у техникуме, в «Орленке», на заседании спорткомитета и выступить на комсомольской сходке. Дел по горло.
А еще, где, интересно, до сих пор ходит Маша? Она так и не появилась за весь день. Поэтому слова Егора Дмитриевича пролетали мимо моих ушей.
Наконец, видя, что я уже мало что понимаю из его сентенций, тренер отпустил меня домой, взяв слово, что я опять прибегу завтра в пять утра. Тетя Галя должна была побыть у нас ближайшие два дня, потому что дядя Саша гулял с друзьями на рыбалке, поэтому я был свободен от надзора за Светкой.
— Хорошо, я обязательно приду, — пообещал я.
Напоследок старик накормил меня ужином и отправил домой. Время уже было позднее, восемь часов вечера, хотя солнце еще только начало садиться. Лето, все-таки. Попрощавшись с тренером, снова впавшим в медитативное состояние, я отправился домой. Только не к себе, а к Лене.