Не отвечайте зеркалу

Соколовская Эльвира

Марина: Семнадцать. Восемнадцать в феврале.

Психиатр: Это же через месяц.

Марина: Верно, Кирилл Юстович, всё верно.

(Свет, где сидит Марина, потухает на её место садиться Варя, свет загорается).

Психиатр: Скажи мне. Как ты справляешься со своим стрессом?

Варвара: Я? Танцами, песнями. Матери это не нравится.

Психиатр:

Что именно ей не нравиться?

Варвара: Она судья, она жаждит, чтобы я пошла по её стопам. Она не желает, чтобы я была даже адвокатом. Только судьёй, на крайняк-прокурором. Ей не нужна богема в доме.

Психиатр: Но у тебя это как терапия?

Варвара: У меня это было как хобби, а теперь я хочу связать с этим свою жизнь.

Психиатр: Почему тогда ты в гуманитарном классе? Ну, если твоя мама так хочет, чтобы ты была её продолжением.

Варвара: Тут упор на обществознание и историю хороший от того я тут. Но сдавать литературу она мне запрещает. А я уже подготовиться не смогу за столь короткий срок …. Я только ко вступительным смогу. И то. Зная меня. Выберут кого угодно, но не меня.

Психиатр: Ответь мне ещё на один вопрос.

Варвара: Хорошо.

Психиатр: У тебя есть насилие в семье?

(Варя теребит что-то в руках, нервничает, смотрит по сторонам).

Варвара: Нет. Что вы. Моя мать? Может она и ужасная, но она никогда бы не подняла на меня руку.

(Встаёт, прячет сгиб рук).

Варвара: И вообще. Это уже вас точно не касается, Кирилл Юстович!

Психиатр: По предварительному осмотру у тебя посттравматический синдром, высокая тревожность, и опять …. Прл…

Варвара: Что?

Психиатр: Смотри, тебе ещё сделают кучу анализов, ты ещё пройдёшь по кругу психиатров раз сорок, но я тебе предварительно ставлю: пограничное расстройство личности, мне кажется, оно у тебя тихое. А не как у Марины, непойми что. Так же глядя на твою фигуру и примерно, зная фигуру твоей мамы, могу сделать вывод, что ты так же подвержена анорексии. Так же я ви…

(Варя его перебивает).

Варвара: Что за бред вы несёте? Я не могу быть больной! Какая анорексия? Я чуть толще Марины!

Психиатр: У неё анорексия.

(Варя садится на диван, который сзади неё).

Психиатр: Скажи мне. Ты сильно переживаешь на счёт оценок?

Варвара: Я переживаю не за оценки, а за последствия.

Психиатр: Ты часто раздражаешься?

Варвара:

В зависимости от того, что вы имеете ввиду. Если от плохих оценок -мне всё равно. Если от того, что дома наругают- есть немного.

Психиатр: Давай так. Как часто ты раздражаешься, когда ты дома? До чего это может дойти?

Варвара: Если моя мать не начнёт разборки, в стиле: я сегодня судила девушку, твою ровесницу, у неё случилось горе, не важно какое, она требует справедливости. Но, она сама виновата в этом. Сама всех спровоцировала и требует какой-то справедливости… уж ей ли не знать, что справедливости в судах нет? Как хорошо, что ты всегда меня слушаешь и скоро, ты тоже всем докажешь, что в судах только слёзы могут быть, но не действия. Ты должна…. Ты обязана…-и эта шарманка каждый раз. После такой, вопиющей несправедливости, да ещё и сравнение со мной. Как будто эта моя ровесница и была я! Кхм…после, конечно, у нас переходит всё в скандал, в ходе которого мне приходиться с ней согласиться, что я всё ей обязана, всё ей должна и обеспечивать в том числе, а она меня родила, вот что она мне была должна, а я ей теперь жизнью обязана за это. Иногда есть перепалки. Пару раз ударит. Но ударяет, всегда, так метко, что никаких синяков не остаётся, а после двух часов, даже маленькие царапинки сходят. Никаких следов насилия.

Психиатр: Но ты прячешь руки. Так ведь?

Варвара: Это не от неё.

Психиатр: Всё же покажи.

(Варвара разгибает локоть, где видны шрамы, порезы).

Варвара: Обещаете матери не говорить?

Психиатр: Вот и ещё один признак того, что у тебя прл и повышенная тревожность в перекличку с птср… я твоей маме не скажу. Она меня ещё засудит.

(Варя быстро прячет руки, надевает на себя небольшую красивую баллерошку, которая до кистей рук, немного вздрагивает, смотрит на психиатра).

Варвара: Я вам точно могу верить, Кирилл Юстович?

Психиатр: Точно.

(Свет гаснет, Варя уходит, психиатр встаёт со своего кресла, на место Вари приходит Витя. Свет зажигается. Кирилл Юстович ходит уже с тонной бумаг).

Витя: И вот знаете, я вроде понимаю его рвение, чтобы я пошёл в гуманитарный, да, быть военным тяжёлый труд, он сам полковник, прошёл через многое.

Психиатр: Воевал?

Витя: Нет. Через сокращения прошёл и остался на плаву, за множественную помощь генерал майору, был множественно раз награждён раньше срока. Полковника ему дали очень рано. Все думают он взятки берёт, на деле, он за эту третью звезду все ковры вытер, чтобы её получить. Но из-за этого я понимаю, что мне не стать даже в половину таким же терпеливым, как он.

Психиатр: Отец часто срывается на тебе?