Не отвлекайте меня! Как сохранять высокую концентрацию несмотря ни на что
Шрифт:
Почему она не может подолгу сидеть на одном цветке?
Определенно, Эшли испытывала предпринимательский зуд, который почти всегда сопровождается симптомами ситуационно обусловленного дефицита внимания. У нее было так много идей, что она не знала, что с ними делать. Идеи эти громоздились в голове Эшли, как груда сухих листьев, принесенных капризными порывами ветра. Стоило ей приняться за упорядочивание этой груды, как налетал новый порыв ветра и расшвыривал идеи в разные стороны.
Люди, страдающие разновидностью СОДВ, описанной в этой главе, скорее всего, согласятся со следующими утверждениями:
«У меня так много
«Мне нравится начинать и заканчивать проекты; проблемы возникают в середине работы».
«По ночам я не могу уснуть, потому что в моей голове роятся новые замыслы».
«Я избегаю трудной работы, заменяя ее пустяковыми делами».
«Мои действия не поспевают за воображением».
«Как только исчезает новизна, я тотчас теряю интерес к работе».
«Мой главный недостаток — неумение определять приоритеты».
«Главная моя проблема — это отсутствие вещей, захватывающих настолько, чтобы ими можно было заниматься, даже испытывая скуку».
Фабрика идей Эшли
Эшли познакомилась с Брайаном и вышла за него замуж, когда он только основал ныне преуспевающую компанию в Кремниевой долине, а она сама оканчивала магистратуру. Будучи беременной их первым ребенком, Эшли занялась торговлей на eBay, и дела у нее пошли неплохо. Но долго она там не продержалась. После рождения сына она вместе с еще одной женщиной основала онлайн-сервис по туристическому обслуживанию молодых семей, впрочем, и это увлечение было недолгим. Затем Эшли решила попробовать силы в качестве аниматора в разработке программного обеспечения для мультфильмов. Тут она тоже не добилась успеха.
Эшли обладала талантом к написанию бизнес-планов. Только за последний год она составила два основательных плана. Один касался изготовления мебели. У Эшли возникла идея наладить производство офисного стола-трансформера, который можно было бы одним щелчком превратить в конторку и еще одним — в конторку на колесиках. В последнее время появилось много исследований, показавших, что работать в офисе полезнее стоя или медленно прохаживаясь, поэтому идею, скорее всего, ждал успех. Кроме того, у Эшли возникла мысль создать складную кровать, компактно встроенную в стол. Такой проект очень понравился бы «совам» и людям, работающим в ночные смены.
Кроме того, Эшли изобрела новый вид женского белья. Эта идея пришла ей в голову ночью. Она придумала, как сделать шелковые чулки, которые бы не сползали к коленям, а также тончайший халатик из смеси шелка и шерсти, в котором в холодные ночи можно было бы сидеть перед камином.
Эшли буквально влюблялась в каждую идею, приходившую ей в голову. Мозг ее гудел, как работающая в три смены фабрика. Ночами ей часто не спалось, но не от тревоги, а от радостного предвкушения встречи с чем-то новым. Иногда ей хотелось тотчас встать с постели и начать набрасывать план, но тут в голову ей приходила очередная идея, вытеснявшая старую. «Знаешь, на что это похоже? — говорила Эшли своей подруге. — На возбуждение! Такое удовольствие — наблюдать, как идея растет в моей голове! Особенно это приятно, поскольку я знаю, что каждую из них можно воплотить в реальное дело или в домашний бизнес. Но меня убивает необходимость осуществления всех этих замыслов!»
Неспособность Эшли последовательно претворять в жизнь идеи определенно не имела отношения к недостатку ресурсов. Она была сильной, умной женщиной, матерью двоих детей школьного возраста и имела в своем распоряжении няню, жившую в их с мужем доме. Брайан был сыном владельца гигантской страховой компании, так что денег семье хватало, кроме того, муж и сам отлично зарабатывал.
Эшли составляла свои планы, потому что ей просто хотелось —
Она понимала растерянность и негодование Брайана — в конце концов, у него тоже были трудные времена, когда он только начинал дело, но теперь он пожинал успешные плоды своих усилий. Он стал мультимиллионером, причем состояние заработал собственным трудом. Эшли сильно переживала из-за своей неспособности сделать то же самое. Она могла бы стать такой же, как Дебби Филдс с ее печеньями, или как Анита Роддик с Body Shop, или как Тори Берч с производством всяких аксессуаров, от туфель до солнцезащитных очков, или как Сара Блейкли, самая молодая женщина-миллиардер, основавшая компанию Spanx. Но путь от мечты к реальности был невыносимо долог и — как признавалась себе Эшли — невыносимо скучен для нее. Она понимала соискателей докторской степени, утомленных долгим написанием диссертации и не испытывающих уже ничего, кроме ужасающей скуки. Она понимала начинающих писателей, которым становилось тошно после первых трех глав.
Отчаяние от безграничных возможностей
Покойный Лэстон Хейвенс, профессор психиатрии в Гарварде и один из лучших моих учителей, однажды сказал: «Вся психотерапия сводится к одному вопросу “Чего ты хочешь?”, при этом акцент можно делать на любом из трех слов. В каждом случае обсуждение проблемы принимает особое, отличное от других двух направление».
В случае с Эшли мучивший ее вопрос надо было сформулировать с ударением на третьем слове: «Чего ты хочешь?» Она и сама спрашивала себя об этом по меньшей мере тысячу раз.
На обманчиво простой вопрос Хейвенса можно ответить мгновенно, а можно размышлять всю жизнь. Некоторые люди так и не находят ответа, что еще хуже, чем ответ, не дающий возможности достичь желаемого. Если это ваш случай, то вы обречены всю жизнь блуждать в поисках.
В своей книге «Болезнь к смерти» экзистенциалист и христианский философ Сёрен Кьеркегор описал то, что он назвал отчаянием от безграничных возможностей1. Если эта тема и способна привести кого-то в отчаяние, то происходит такое обычно потому, что число возможностей ограниченно и это заставляет человека желать невозможного. Говорят, что Александр Великий испытывал отчаяние от того, что не осталось в мире царств, чтобы завоевать.
Однако некоторые люди впадают в отчаяние не из-за ограниченных возможностей, а как раз из-за того, что они безграничны. В то время как большинство из нас по необходимости вынуждены решать задачи последовательно, по мере их поступления, есть люди, которых необходимость не заставляет обуздывать воображение. Они продолжают представлять себе возможности одну за другой, даже если ни одна из них не воплощается в жизнь. Как формулирует это сам Кьеркегор: «все больше и больше вещей становятся возможными, ибо ни одна из них не становится реальностью» (курсив мой).