(Не) пара для короля
Шрифт:
— Доброе утро! — радостно поздоровался он, вежливым поклоном приветствовав всех. Затараторил, от спешки глотая окончания слов: — Ни за что не поверите, что я обнаружил! К слову, ваше величество, вам определенно надо поднять мне жалование. Я целую ночь не спал, колдуя над телом леди Торн.
— Дружище, — укоризненно проговорил король и выразительно глянул на меня.
— Нет-нет, леди Квинси будет рада услышать это. — Генри энергично замотал головой, при этом лишь каким-то чудом не уронив пенсне, опасно сползшее на самый краешек мясистого носа. — Потому
И остановился, победоносно вздернув подбородок.
— Да неужели? — язвительно фыркнул лорд Грей. — Почему-то верится с трудом. А что тогда?
— Яд.
И Генри весело рассмеялся, как будто сказал нечто в высшей степени забавное.
— Яд?!
В едином восклицании слилось сразу несколько голосов. Мужчины переглянулись, и дальше продолжил один король, видимо, воспользовавшись преимуществом своего высокого положения.
— Генри, — проговорил он строго. — Ты уверен?
— Абсолютно. — Целитель сразу же посерьезнел, как будто обиженный, что кто-то смеет сомневаться в его вердикте. Отчеканил чуть ли не по слогам: — Вейду Торн убили ядом! Если выяснится противное, то я клятвенно обещаю съесть свой диплом с отличием за окончание лечебного факультета. Ну и все свои грамоты и научные работы. А их, смею напомнить, скопилось ой как немало.
— Генри, никто не обвиняет тебя в непрофессионализме, — поторопился успокоить целителя король. — Но яд? Звучит слишком невероятно! Получается, несчастную отравили на балу?
— И в самом деле, Генри, — подал голос Дарриэль. Подошел ближе к целителю, который прижимал к груди какие-то бумаги, после чего добавил: — Ты же сам вчера сказал, что на действие яда это непохоже. И в ауре Вейды остался след каких-то чар. Правда, их природу я так и не определил.
— А вот это самое интересное.
Генри подошел к столу и решительно опустил на него стопку принесенных бумаг. Ткнул пальцем в верхнюю.
— Я немного поэкспериментировал с кровью Вейды, — проговорил с плохо скрытым торжеством. — Как всем прекрасно известно, именно в ней дольше всего сохраняется послечарие.
Послечарие? Это еще что такое?
Я обескураженно заметила, что остальные не высказали ни малейшего удивления, услышав это слово. Как-то не хочется показывать свое невежество. Поэтому я придала себе как можно более сосредоточенный и важный вид, с превеликим интересом внимая целителю.
— Да, Дарриэль, ты прав, в ауре Вейды и впрямь остался след от некоего заклинания, — сказал Генри. — И, к слову, оно имеет наипрямейшее отношение к ее смерти. Но это не проклятие.
— Ты меня совершенно запутал. — Дарриэль растерянно всплеснул руками. — И что же это за заклинание?
— Сначала позвольте мне поведать вам одну небольшую, но очень поучительную историю. — И Генри назидательно вздел указательный палец вверх.
Реакция присутствующих невольно озадачила меня. Трое мужчин так дружно скривились, что стало ясно — предложение целителя по какой-то неведомой мне причине в восторг никого не привело.
— Дружище,
— Это не займет много времени, — совершенно невежливо перебил его Генри и чуть ли не запрыгал на месте, умоляюще сложив перед собой руки: — Ну пожалуйста, пожалуйста! Иначе вы ни за что не поймете, как я поистине гениально разрешил эту задачу.
Король мученически закатил глаза к потолку. Тяжело вздохнул и обреченно махнул рукой.
— Так вот, леди Квинси, — воодушевленно заговорил Генри, почему-то обращаясь именно ко мне. — Много-много лет назад я был юн, очень любознателен, а еще демонически красив.
После чего сделал паузу и горделиво подбоченился, словно любуясь передо мной.
— Вы и сейчас очень импозантны, — повинуясь секундному порыву, елейно проговорила я. — Как говорится, некоторые люди как вино. С возрастом становятся лишь благороднее.
Краем глаза я заметила, как Дарриэль после моего комплимента выразительно хлопнул себя по лбу, как будто я допустила какую-то чудовищную ошибку.
— Вы правда так думаете, леди Квинси? — Генри широко распахнул глаза, уставившись на меня с немым обожанием.
— Генри, дружище, ты обещал, что твой рассказ не займет много времени, — решительно вмешался король, прежде украдкой пригрозив мне пальцем. — Итак, ты был юн, красив и любознателен. Какое это имеет отношение к смерти Вейды?
— О, сейчас объясню. — Генри мечтательно вздохнул. Нараспев продолжил: — Как сейчас помню, я учился на пятом курсе академии. Учился блестяще, стоит заметить! Преподаватели всегда ставили меня в пример другим студентам за трудолюбие и жажду к знаниям.
— Генри! — взмолился король. — Друг мой. Честное слово, мы все прекрасно знаем историю твоего жизненного успеха, потому как слышали ее раз сто, не меньше. Нельзя ли ближе к делу?
— Так я именно к сути и веду! — возмутился целитель. — И не надо меня перебивать. Ваше величество, при всем моем глубочайшем уважении к вам нельзя не заметить, что именно вы затягиваете мое повествование.
Эйган с крайне недовольной физиономией откинулся на спинку кресло. Уныло подпер щеку ладонью, всем своим видом выражая покорность судьбе.
— Итак, без ложной скромности скажу, что я был своего рода легенда курса, — продолжил Генри, вновь расплывшись в мечтательной улыбке. — И, вне всякого сомнения, это не могло не вызывать недовольства у других студентов. Еще бы! Человеческая зависть — это, пожалуй, один из самых черных и страшных пороков человека. На что только не идут некоторые личности, стремясь навредить более удачливым, более молодым или более талантливым соперникам.
И глубокомысленно вздохнул. Замер, обведя присутствующих внимательным взглядом, словно проверяя, все ли его слушают.