Не пара
Шрифт:
– Ааа, так охота изначально была на меня? – стебется он.
– Ппфф. Слишком сложная многоходовка. С тобой можно и попроще, – парирую и разворачиваюсь, чтобы уйти к себе, но успеваю заметить, как меняется его взгляд.
В спину вонзаются тысячи мелких иголочек. Сердце без причины подпрыгивает. Делаю несколько шагов, когда Саша негромко окликает.
– Алиса?
– М?
Оборачиваюсь, а на его лице снова усмешка.
– Вот сейчас было правильно.
Глава 8. Крылья
Алиса
–
Зевнув, падаю на стул на кухне и тяну ладошку к пузику Мариам. Она такая милая, кругленькая булочка, что я просто не могу пройти мимо, не распустив руки и не потискав её.
– Доброе утро, карапузик!
– Карапузик сегодня устроил пляску на моём мочевом пузыре, – беззлобно ворчит она, меняя положение, – ну вот, опять. Пошла я.
Оля, проведя её сочувственным взглядом, переводит глаза на меня.
– Кофе будешь?
– Ага. Так где все?
– На речке, – развернувшись, включает кофе машину, нажав на кнопку с моим любимым ореховым капучино.
– Не холодно на речке—то?
– Нет. Они ненадолго, малышам бассейн взяли. Давид звонил, сказал уже возвращаются.
– А парням? Тоже бассейн? – улыбаюсь, представляя четырех взрослых мужчин в надувном разноцветном детском бассейне.
– Парни и в речке не замерзнут, – улыбается сестра, ставя передо мной чашку ароматного кофе.
– Ммм. Спасибо. Тебе помочь с чем—то? Завтрак там приготовить.
– Уже все поели, плюш, – смеётся она, – ты бы ещё дольше спала.
– А, да? А сколько времени?
Суетливо оборачиваюсь на микроволновку. Двенадцать.
Облегчённо выдыхаю. Обещала маме сегодня посидеть с Петей, потому что их с дядей Димой пригласили на день рождения. Но мне только к четырем, поэтому успею.
– Миша не говорил во сколько будет ехать в центр? Может подбросил бы меня? – интересуюсь, отрезая кусочек омлета, который сестра заботливо подала мне к кофе.
– Ой, Алискин, а он уехал.
Вилка, которую я несла, так и зависает в воздухе.
– Как уехал?
– Какое—то срочное дело возникло. – садится рядом. – Ещё часа два назад собрался. Прости, малыш.
Аппетит пропадает мгновенно. Опускаю обратно вилку и без энтузиазма вожу ею по тарелке.
В груди скребётся отвратительным ощущением. Я не понимаю, что с ним в последнее время.
Раньше он так очевидно не игнорировал меня. И ладно бы я вешалась на него, или преследовала. Этим я перестала страдать лет пять назад.
– Эй, ну ты чего? – сестра ободряюще сжимает мои пальцы, – мы попросим Сашу тебя подвезти.
Неосознанно вздрагиваю, и забираю руку, чтобы сделать несколько глотков кофе.
– Не надо. Я доберусь.
– Да ладно. Ему не сложно.
Я не то, чтобы против. Просто ощущения у меня рядом с ним необъяснимые возникают. Они пугают… Я не привыкла к таким – появляющимся будто из ниоткуда и колючим. Колючим во всех смыслах слова.
Ну, да ладно…
Вчера вечером вроде
Но отказываться будет странно. Оля не поймёт. А рассказывать ей о том, что между нами произошло я не собираюсь ни под каким предлогом.
Для сестры, я, как и для Миши, все еще наивный ребенок, которого нужно оберегать от опасностей окружающего мира. В список опасностей, конечно, входят сомнительные знакомства и такие вот ситуации, как у нас случилась с Сашей.
Все почему—то забывают, что, когда маме с отчимом приходилось работать по две смены с младшим братом сидела именно я. Сама до сих пор не понимаю, как так вышло, что из младшей, всеми обожаемой Алиски, я вдруг стала старшей сестрой. Мне было девять, когда мама родила от своего нового мужа. А уже в одиннадцать я гуляла с ним на площадке также, как когда—то гуляла со мной Оля.
Кормила, купала, занималась всякими развивающими занятиями после уроков, а когда он болел, сидела рядом и даже компрессы ставила, которым научила меня мама. Только по мере взросления я поняла сколько для меня делала сестра, когда возилась со мной в подростковом возрасте. Правда, мне повезло больше, потому что дядя Дима в отличии от нашего отца, не пил. Он, в принципе нормальный человек. Маму очень любит, да и ко мне как к родной относится. Ценит мою помощь.
Для него – я ответственная взрослая дочь. А вот для Оли и остальных – так и осталась той Алиской, которая росла у них на глазах.
– О, а вот и наши.
Оля, выпрямившись, выглядывает в окно, и я на автомате делаю тоже самое. От разворачивающейся картины на лицо наползает улыбка.
Сначала по газону бежит довольная орава детворы, размахивая надувными игрушками, а следом за ними направляются Давид, Демьян и Саша.
Все втроем высокие, подтянутые. Очень красивые такой вот – мужской, грубой красотой. Демьян гладко выбрит, а мой зять и Саша обросли щетиной. Застываю взглядом на последнем.
На глазах у него солнцезащитные очки, на груди развивается расстегнутая легкая хлопковая рубашка, выставляя напоказ те самые крылья, что я вчера не смогла рассмотреть.
Красивые крылья… на широкой мускулистой груди. Взгляд мой самовольно ползет ниже, и я чувствую, как щеки стремительно теплеют. Потому что пресс у Саши идеальный. Не такой, конечно, как у Миши, но…
Ладно, вру…
Очень выразительный. Кожа покрыта небольшой порослью волос, гуще собирающихся в дорожке по центру.
Сглотнув, быстро отвожу взгляд. Хочется приложить ладони к щекам, но это будет сильно палевно, поэтому выбрав другой вариант – я прячусь за чашкой с кофе.
Никогда не страдала тем, чтобы рассматривать мужчин. Они мне в принципе особо безразличны были. Саша же… из—за того казуса в клубе, у меня все в голове перепуталось. Внутри будто вибрирует в ответ на его присутствие, накаляется и жечь начинает раскаленной кочергой.