Не пара
Шрифт:
— Ты уже, похоже, выпила больше, чем нужно.
— Уф! Ты говоришь также, как бармен-красавчик.
— Бармен-красавчик?
— Ага. Он милый. Наливает мне море выпивки. И у него очень классные руки. Конечно, не такие классные, как твои. Твои руки просто лучшие. Такие мускулистые. А твоя кожа напоминает карамельку... О, я такая голодная. Так бы и съела.
— Дэйзи.
— Карамельку. И этот бармен такой милый. Он ушёл, чтобы сварить мне кофе, а после мы собираемся узнать друг друга получше.
— Что ты имеешь в виду, узнать
— Не знаю. Но он очень мил. Ты тоже иногда бываешь милым — очень редко, — фыркаю я. — Ну, ты всё время ведёшь себя, как придур-Кас. Но иногда бываешь милым, и это здорово, когда ты так себя ведёшь, ты понимаешь, о чем я, да? Потому что только Сиси добра ко мне. И бармен-красавчик тоже добр ко мне. Так что, да, это здорово. Я тебе говорила, что мой брат ненавидит меня? — Я смеюсь, но слышу, как отчетлива боль в моём голосе. — Он мне как сын. Я его вырастила, а он меня ненавидит. Думаю, даже больше, чем ты. Ну, если только ты мне смерти не желаешь, потому что он говорит, что лучше б я была мертва. Так что, если ты желаешь моей смерти, то, вероятно, ты ненавидишь меня больше.
Я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание. Вместо этого я издаю очередной всхлип.
— Вот чёрт... Дэйзи... — Голос Каса звучит так мягко, как никогда прежде.
Я чувствую, как эта мягкость достигает меня. Она притрагивается к боли в моей груди и немного облегчает её.
— Скажи мне, где ты, — его голос всё ещё мягок, но на этот раз, мне не становится лучше. Я чувствую, как что-то глубоко внутри меня надламывается.
Я стараюсь не дать этой трещине разойтись, но слёзы уже катятся по моему лицу. Я хватаю ту скомканную салфетку и вновь вытираю лицо.
Я вижу, что бармен-красавчик возвращается с моим кофе, так что я делаю вид, будто всё хорошо, и заставляю себя широко улыбнуться ему.
— Дэйзи? — В этот раз Кас произносит моё имя немного жёстче.
— Да, я здесь. Секунду. — Держа телефон у уха, я отвожу динамик от своего рта и говорю бармену, – я хотела позвонить своей подруге, Сиси, но каким-то образом я набрала своего шефа, ну того, который меня ненавидит. Ну, так вот, он хочет знать, в каком баре я нахожусь, но я не уверена, как называется этот бар, и подумала, что ты знаешь. Ты ведь знаешь?
Уф! Ну, конечно, он знает, дубина.
Бармен-красавчик смеётся, ставя передо мной чашку с кофе.
— «Нельсон».
Я возвращаю динамик ко рту.
— Я в баре «Нельсон», — повторяю я Касу.
— И где именно находится «Нельсон»? — Его голос звучит так, будто он не на шутку взбешён.
Вот это Кас, которого я знаю. Мне комфортнее, когда он груб со мной. Когда он добр, мне как-то не по себе.
Я снова отвожу динамик.
— Он хочет знать, где именно находиться бар. Он, похоже, взбешён, — я тихонько хихикаю.
— Я не на шутку взбешён, — рычит мне в ухо Кас.
— Ты в курсе, что ты такой, блядь, раздражительный? — спрашиваю
— Ага, а ты огромное шило в моей заднице, — тут же огрызается он.
— Мы в Камдене, — говорит мне бармен-красавчик.
Но я едва слышу, что он говорит, потому что я слишком сосредоточена на том, что Кас только что сказал, и это разжигает во мне ярость.
— Так это я шило в заднице? Эй, мистер, на себя посмотри! Ты каждый божий день груб со мной! Каждый день! И не так, чтобы просто слегка грубоват. Нет, ты спускаешь на мне злость на полную катушку! Самым грубым образом! Ко мне никто ещё не относился так ужасно, как ты. Так что, если кто-то и шило в заднице, так это ты!
Моя тирада закончилась, а на другом конце повисла гробовая тишина.
Блядь.
Я только что наехала на своего шефа по телефону. Я по пьяни набрала его, наорала на него и назвала его шилом в заднице.
Пиздец.
— Я... уволена? — спрашиваю я спокойно.
— Скажи мне, где именно находится этот чёртов бар, — говорит он низким голосом.
Точно уволена.
— Камден, — произношу я, вздрагивая.
— Оставайся там. Я приеду за тобой.
— Приедешь? — Это застало меня врасплох, хотя, вероятно, не должно было, раз он последние несколько минут расспрашивал меня, где я нахожусь. Наверное, я просто не могла подумать, что он из-за меня куда-то поедет.
— Я, может быть, и придур-Кас, как ты выражаешься. — Блядь! Поверить не могу, что я назвала его придур-Касом прямо в лицо — но я не настолько мудак, чтобы оставить беззащитную пьяную девушку одну в баре.
— Я не одна. Я с барменом-красавчиком.
— Вот именно. Оставайся там, где ты сейчас находишься. Даже, блядь, не двигайся, Дэйзи. И скажи тому бармену, что если он тебя хоть пальцем тронет, я ему руки поотрываю.
Ладно...
Странно или нормально, что мне это кажется таким сексуальным?
— Кас...
— Что? — резко спрашивает он.
— Что, если мне нужно в туалет? Мне придётся двигаться.
— Я сказал, не двигайся, блядь. Я скоро буду. — Затем он бросил трубку.
Убрав телефон от уха, я уставилась на него совершенно сбитая с толку.
— Эм... он приедет за мной, — говорю я милому бармену, кладя телефон на барную стойку. — Он сказал, типа, что оторвёт тебе руки. И... думаю, я, возможно, уволена.
— Дэйзи.
Я чувствую, как чья-то рука трогает моё плечо.
Я поднимаю голову с рук, лежащих на барной стойке, и вижу над собой прекрасное лицо Кастора Мэтиса.
Я ожидала, что он будет выглядеть злым. К моему удивлению, на его лице отражается облегчение.
— Я заснула? — спрашиваю я его.
Я помню, что разговаривала с барменом после того, как поговорила с Касом. Потом я опустила голову, потому что я вдруг почувствовала себя такой уставшей, и затем... ничего.
— С тобой всё нормально? — спрашивает Кас, и в его голосе отчётливо слышна озабоченность.