Не плачь, девчонка
Шрифт:
А он именно проиграл, причём проиграл именно по высшему разряду, как там говорил этот древний китаец: «Самая лучшая война — разбить замыслы противника»? Всё верно — и это удар был страшен, будто ураган, разметавший карточный домик — столь тщательно и с любовью выстраиваемый карточный замок. Стыдно сказать, но он просто… растерялся. Как растерялся бы играющий белыми (конечно же — только белыми!), гроссмейстер, продумавший партию на два десятка шагов вперёд, готовый сделать первый ход, неминуемо приводящий его к победе и вдруг обнаруживший, что с доски пропал чёрный король. Вот так — взял и просто пропал, а оставшиеся фигуры, включая и его собственные, перекрасились в пяток разных цветов и занялись непонятными эволюциями, напрочь забыв о своём подчинённом положении.
Да уж,
М-да, неприятно ощутить себя вместо игрока фигурой, но он ещё не утратил мужества и сможет прямо посмотреть в глаза своего противника. Дамблдор решительно оставил в покое порядком растрёпанную бороду и взглянул через стол на Пифию. Да уж, лучше бы не смотрел, как ни стыдно — но пришлось срочно прятать взгляд. Древнее тёмное зло совсем не торжествовало по поводу своей победы, отнюдь. Взгляд даже не был равнодушным. Хуже всего — он был усталым и сочувствующим, и даже немного разочарованным — так могла бы смотреть бабушка на «внучка», который сначала устроил пару безобразных сцен, доказывая родителям, что «он уже взрослый», а теперь прибежал за деньгами для лечения подхваченной дурной болезни и советами, как всё это надёжнее скрыть.
«Чёртовы ведьмы! Это тебе не доморощенный тёмный лордик — вот где настоящая тьма. Совсем не противящаяся свету, о чем многие не знают, просто чем ярче сияет свет, тем темнее в тени… — с отчаяньем подумал Дамблдор. — Но сидели ж вы в тени тысячелетьями, вязали там узлы линий судеб, преследуя свои непонятные цели — чего ж сейчас повылазили? Да ещё так не вовремя!»
— А того и вылезли, — заставила заледенеть его спину Пифия — «Она что, мысли читает, или я это вслух сказал?!», — что кое-кто в свои игрушки заигрался. Такую линию чуть не загубил, ирод! Не для того её пять сотен лет пестовали, чтоб ты себе противника выращивал! А теперь такой труд чуть не сгинул — хорошо хоть и сила, и семя остались, глядишь чего путного и вырастет. Но тебе-то не стыдно, вот борода седая уже, а всё ему хочется, чтоб именно рыцарем, да на белом коне — ослу старому. Нет для рыцаря дракона? Так мы его выведем — из соски выкормим, воспитаем, нужные книжицы подсунем, да на крыло поставим. А то, что сил справиться может и не хватить, в голову не приходило? Да и про тех, кто твою победу судьбой своей оплачивать будет, тоже не думал?
Под это старческое брюзжание, где-то даже добро-снисходительное, директор Школы чародейства и волшебства Хогвартс неожиданно почувствовал себя… нет, даже не маленьким
Нет, он почувствовал себя тем самым рыцарем на белом коне, вышедшем на дракона. Ага, упакованный в продвинутый вариант консервной банки с мечом и копьём против семи тонн животной ярости, упакованной в превосходящую по твёрдости корунд чешую и способную плюнуть струёй огня на пару сотен метров. Живот скрутило запоздалым страхом, а все планы и возможности показались ненамного более надёжными, чем те же латы против струи магического пламени, в которой испаряется даже вольфрам.
— И что же теперь? — только и смог выдавить он из себя.
— А что дальше… — Пифия забросила в рот последнюю колбаску и упёршись ладонями в поясницу со вздохом распрямилась. Видавшая виды шляпа заняла своё место на голове сильнейшей из ведьм, а вот сухонькая, покрытая пергаментной кожей кисть неожиданно ободряюще легла на плечо далеко не последнего по силе волшебника. — Детишек учи, старым маразматикам да молодым идиотам в этом вашем Визенгамоте мозги вправляй, а там, глядишь, для себя чего найдёшь. Начинать жизнь с нуля, хе, не поздно и на краю могилы. А мы с тобой ещё поскрипим, попортим друг другу кровушки.
Уже давно на плече не чувствовалось неожиданно поддерживающего касания, а Альбус Персиваль Дамблдор всё сидел за столом, будто стараясь разглядеть судьбу в застывшем на сковородке жире. Ему слишком много нужно было переосмыслить, но главное и самое воодушевляющее он уже понял — у него появилось то, чего не было ранее. Настоящий Враг. Тот, который порой бывает ближе и вернее друга.
Просто потому, что не предаст.
________________________
*- Примипил (лат. primus pilus или primipilus — «первый пилуса») — самый высокий по рангу центурион легиона, стоявший во главе первой центурии первой когорты. В I–II веках мог дослужиться до всаднической должности, при доминате превратился в должность при продовольственном ведомстве.
Послесловие. От Эль Снейп с любовью
Новую дверь сделали только к концу ноября. Почему-то пользоваться тем самым окном понравилось всем, а кому не нравилось, те применяли портключи и перемещались сразу в прихожую. Окно потихоньку расширяли, чтобы было удобнее влетать на метле. А потом из него же и сделали дверь, когда леди Анжелика возмутилась, что ей не спуститься в наш облагороженный сад, и наотрез отказалась воспользоваться моей метлой, как, впрочем, и ковром-самолётом, зачарованным для меня её сыном, мистером Дарси.
Крыльцо для новой двери перенесли со старого места. Первой по нему спустилась леди Анжелика, а вслед за ней — мы, четыре беременных подруги. Мужчины получили свою порцию восхищений и благодарности.
А вот дверь, ведущую в хижину Хозяйки Леса никто, кроме меня, Тоби и Северуса не видел, словно она исчезла совсем. Да и о том, что именно я стала Хозяйкой Леса, мы с Тоби решили пока никому не сообщать — прежняя Хозяйка номер двадцать шесть недвумысленно дала понять, когда объясняла мои обязанности, что круг посвящённых должен быть очень ограниченным. Правда очень скоро в него вошёл ещё Джей Ли, и куда же без него, когда он так сдружился с моим мужем.
Сначала я боялась, что не справлюсь со своей новой ролью, когда Энис закончила меня инструктировать и, подготовив себе настоящую ступу, улетела в неизвестном направлении — пожить на старости лет в своё удовольствие. Потом оказалось, что та книга, в которой я читала про испытания для новой Хозяйки, всегда давала ответы, иногда чёткие, иногда иносказательные. Главное было правильно сформулировать вопрос.
Постепенно я научилась чувствовать лес, могла услышать при желании каждого обитателя. Могла их позвать к себе. Мне даже казалось, что мой Лес оживает, больные деревья покрываются новой корой, цветы становятся более яркими, трава гуще, ягоды на кустах слаще. Обходы я совершала на метле не так уж и часто — обычно в первый день после полнолуния, начиная с рассвета до самого заката. Иногда меня сопровождал Северус, и тогда я брала ковёр-самолёт.