Не плачь, девчонка
Шрифт:
В общем, решила плюнуть на следилки, прибегут санитары, так и лучше – может, спугнут гостей. Так что соскользнула с кровати на пол, чем вызвала восхищённый вздох бабули:
– Смотри-ка, догадалась. Не кипишуй, я пошутила, чтобы у тебя мозги заработали. Никто не идёт, кому мы здалися. А то лежит колодой! А я уж как намекала, что всего лишь голову не поднимать. Так нет же, денег предлагает, а у самой ни мантии, ни палочки, прости Мерлин. Ни документов каких, али печатей магических.
– Ну, бабуля! – возмутилась я, собираясь встать.
– Не
– А может в окно? – решила я поразмышлять вслух.
– Сдурела? Или у тебя анимагическая форма орёл степной? А может, метлу в волосах прячешь?
Язвительная бабка явно развлекалась за мой счёт. Её язвительные замечания начинали злить.
– Вы кто вообще? – не утерпела от вопроса.
– Интерес какой, али простое любопытство? – поинтересовалась она равнодушно.
– Интерес! Самый прямой! Так что признавайся.
Уговаривать её сказать имя я не собиралась. А спрашивала, потому что не так страшно, когда рядом живой человек. Глядишь, разозлится, да выдаст ещё что-то интересное.
– Ладно, мне скрывать нечего, – хмыкнула соседка. – гадалка я, из таких, мелких, да незаметных. За денежку, мышь в поле отыщу, пол ребёнка определю, подскажу, когда зачать мальчишку получится, только плати. Пророчества – это не ко мне, презираю такие дела, ни одно пророчество еще добра никому не принесло, одни хлопоты, да кучу трупов невинных. Это я не про великие говорю, у тех особая стать. А про те, которыми Отдел Тайн забит под завязку.
– Стой, стой! – прервала я её признания. – А сына моего отыскать сможешь?
– Родной? По крови-то?
– Конечно, родной!
– Да не вставай ты, убогая! Что за молодёжь пошла! Верю, верю, что родной. Ну родню по крови – плёвое дело отыскать. Разве что этот сыскуемый – маг сильный и сам не хочет, чтобы его нашли. Да и на них окольная тропинка сыщется.
– Ну так помоги, я отблагодарю!
– А это, девонька, не так просто. Я тут лёжечи, никак колдовать не могу. Вытаскивай уж и меня вместе с собою. А то авроры с утра набегут, не знаю, как тебя, а на меня у них зуб наточен давненько. Живо на поселение отправят.
– Это в Азкабан? – удивилась я. Старушек разве туда отправляют?
– Фи, чего удумала. Благородная что ли? Это у них на уме один Азкабан, словно в мире других тюрем не существует. Дементоров ещё приручили, тьфу! Мордред их задери. Знали бы они, что есть дементоры, так нипочём бы не связались. Но старая Пифия им разве указ?
– А куда? – не отставала я.
– Известно куда, на работы. Артефакты им заряжать, пока сквибом не проснёшься, али ещё какое тёмное дело поручат. Мало ли толку с магов? На некоторых ещё проклятия разные испытывают. Выживешь, так калекой заделаешься.
Что-то мне расхотелось слушать про такие вещи.
– Мы хоть в Мунго сейчас? – спросила жалобно.
– Вестимо, в Мунго. Только на самом последнем этаже. Для особо неспокойных, да неблагонадёжных. Да таких, как ты, которых опознать не удалось.
– Странно, – сказала я, со вздохом ложась на бок на жёстком полу. Устала стоять на четвереньках. – А что – по крови узнать не судьба?
– Кто же тебе дорогущий ритуал оплатит, непутёвая твоя голова? Каждую бродяжку на крови проверять, так Мунго сразу разорится.
– Ладно, поняла я всё, мадам Пифия! Ты мне лучше скажи, что у тебя болит, и как нам лучше выбраться.
– Эко загнула! Зови уж просто Пифия, без всяких мадам и прочих приставок. Это для прочих разных, я Кассандра Трелони была когда-то, вот там и мадам и миссис, да ещё можно было леди ввернуть, если совсем уж блеснуть хотелось в том же Лютном.
– Трелони! Кассандра? – шёпотом воскликнула я.
– Цыц, дурища. Умерла твоя Трелони, ясно? Как есть, вся умерла. Дочуру вон, сиротой оставила. Да та не пропадёт, пройдет лет пятнадцать-двадцать, так ещё и профессором в Хогвартсе станет. А такая мать только жизнь искалечит, да. Вот и померла. Совсем.
– Но вы же живая, – растерялась я.
– Живая- живая. И ещё сто лет проживу. А при удаче, так и все триста. Ты б посмотрела на меня без личины, так ахнула бы. Только я личину почитай уже лет тридцать не сымала. Красота, она ведь, девонька, счастья-то не несёт. Особенно такая, как моя. Не даром, роковой называют. Вот и дочуру личину делать научила, так чтоб по десять лет обновлять не пришлось. Страшную-то на работу быстрее возьмут. Впрочем, красавицу возьмут всенепременно, только работать придётся другим местом.
– Ничего себе, – хмыкнула я, заслушавшись. – Слышала я, что старухи-ведьмы себе личину молодой красотки брали, но чтобы наоборот… А сколько вам лет, если не секрет?
– Молодая совсем, сто пять годков недавно стукнуло. Так на вид без личины, чуть постарше тебя выгляжу, на твёрдые магловские тридцать пять – сорок. И здоровье, иной молодой позавидует, слава магии. Нынче-то, такой возраст всех удивляет, забыли маги родовые обязательства, память поколений у них не в чести, вот и стареют по-магловски быстро, да мрут как мухи, едва семьдесят стукнет. Что творится в мире!
– А почему мне рассказываете? – насторожилась я. – Не знаете ведь совсем? И раз здоровье как у молодых, почему здесь оказались?
– Хе хе, глупая. Ты хоть вопросы по одному задавай. Начну с последнего – здесь я всё по тому же. Из-за жадности, да злобы людской. Нашла я одному неумному пареньку то, что искал, хотя и говорила, что не следует ему это делать – добра не принесёт. Так и приложил старую по-магловски, дубинкой. Ещё и обливэйтил перед тем, словно меня проклятия или заклинания могут достать – смешной народ, ей-Богу! То ли платить не захотел, то ли посчитал, что сработало заклинание-то, да и забыла я всё. А приложил просто от злости, когда спиной неосмотрительно повернулась. Не понравилось ему моё предсказание. Ну и нашлись добрые люди, вызвали колдомедиков. Очнулась уже здесь, притороченная. А тут и тебя принесли.