Не по плану
Шрифт:
— Для чего ты всё это делаешь? — спросил он её однажды вечером.
Лили сидела за огромным стеклянным обеденным столом, рассчитанным на десять человек. Перед ней лежала его большая снайперская винтовка Барретт пятидесятого калибра по имени Шейла. Винтовка, спасшая ее в Танжере. Лили ее чистила. Видимо, на время их сделки она должна была стать его прислугой.
— Ну, содержание оружия в исправном состоянии предохранит его от…, — начала она.
Кингсли швырнул в нее рулон бумажных полотенец.
— Заткнись, ты знаешь, о чем я. Как бы мне ни нравилось наше очаровательное гнёздышко, которое мы здесь обустроили, я не могу оставаться тут вечно, — предупредил он ее.
Лили
— Я знаю. Ты можешь уезжать, когда захочешь, у меня нет временных рамок или чего-то в этом роде. Я просто хочу достичь такого уровня, чтобы самостоятельно справляться с настоящей работой, — объяснила она.
— А что потом, после того как ты получишь работу? Просто уйдёшь в нее с головой? — спросил он.
Лили покачала головой.
— Нет. Я собираюсь найти Станковского, — ответила она.
— А. Ты все никак не успокоишься?
— Моей целью всегда был Станковский. Ничего не изменилось, я просто не хочу повторения Африки. Хочу быть готовой ко всему. Хочу быть профессионалом в своём деле.
— Лили, — вздохнул Кингсли, садясь рядом с ней за стол. — Ты и правда считаешь, что это хорошая идея?
Она на мгновение замолчала, ее рука замерла на стволе винтовки. Марк неоднократно говорил ей о том, что убийство Станковского из мести — плохая затея, и в этом Кингсли был с ним полностью согласен. Конечно, он имел право на свое мнение, и для нее даже не являлись секретом его мотивы, но, при всём при этом, он в принципе не мог понять ее позицию. У него не было убитой сестры, ему не пришлось потерять пять лет своей жизни, а потом смотреть, как единственный, на самом деле дорогой ему человек уходит от него так, словно он пустое место.
Лили должна была это сделать, это даже не обсуждалось. И не только ради своей сестры, не только ради того, чтобы что-то доказать Марку.
Она должна была сделать это, чтобы снова стать самой собой. Чтобы доказать самой себе, что она вполне способна добиться всего, что задумала.
— Слушай, — проговорила она, наконец. — Ты мой лучший друг. Мой единственный друг. Я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты для меня сделал. Но я должна завершить начатое, Лоу. Должна. Я не прошу тебя понять меня и даже со мной соглашаться. Но я прошу тебя не лишать меня этого, и если ты не можешь этого сделать, тогда нам лучше распрощаться.
Кингсли просто улыбнулся, а потом спросил, что она хочет на ужин.
В начале второго месяца он, наконец, взял заказ. Кражу. Стандартное проникновение со взломом: разведенка пыталась отобрать у своего богатого бывшего мужа дорогую семейную реликвию. Обычно Кингсли не разменивался на такие мелочи. Но взял этот заказ для Лили.
Они улетели в Нью-Йорк, где им предстояло выполнить свою работу, и хотя Кингсли составил план действий, именно Лили осуществила его целиком и полностью. Девушка даже удивилась, насколько спокойно она все это проделала. Раньше она только перевозила краденое. Сама она никогда не воровала. Это сделало ее значительнее, и, вернувшись на их импровизированную конспиративную точку, Лили ощутила волну гордости.
«Иди на хер, Марк».
Кингсли отдал ей двадцать процентов своего вознаграждения, что, по ее мнению, было вопиющей несправедливостью, но после того, как выслушав ее жалобы, он одарил ее совершенно жутким взглядом, она не сказала больше ни слова. Все-таки не стоило забывать, что под всем этим кокетливым фасадом скрывался вор. Мошенник. Убийца.
Они
Между тем, по мере того, как проходил месяц за месяцем, как рос уровень сложности ее заказов, как ее цели становилась все смелее, отчаяннее, опаснее, и Лили реально начала делать себе имя в преступном мире, одна мысль ей все время не давала покоя.
«Ты это видишь, Де Сант? Где бы ты сейчас ни находился, ты обо мне уже слышал? Ты трус, ты бесхребетный, ты слабовольный, и я раз и навсегда докажу тебе, кто из нас сильней».
ДЕНЬ СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ
«Марсель Де Сант».
Он никогда особо не задумывался над своим именем. Его отец был испанского происхождения. Мать — на половину англичанка, на половину ирландка. Ничего такого ужасно интересного. Он не знал, откуда вообще взялось имя «Марсель» — никого из его родственников так не звали. Он всегда считал, что просто его матери нравились романтично-мелодичные имена. В любом случае, в основном все его знали как Марка, так что, в принципе, это не имело никакого значения.
Впоследствии оно стало его брендом. Он решил на некоторое время его скрыть. Наемный убийца Марсель Де Сант, Господи, это звучало как что-то из кино. Впрочем, очень скоро он приобрёл прочную репутацию, которая уже шла впереди него, поэтому, в сущности, он ничего не мог изменить.
Иногда он вспоминал, как его имя произносила Лили. Как и большинство людей, она в основном звала его Марком, но иногда у нее проскальзывало и его полное имя. Когда она его подкалывала или заигрывала с ним, или когда становилась дерзкой или язвительной. Она растягивала это слово, делала акцент на втором слоге — мар-СЕЛЬ — и слегка задерживалась на Л, касаясь зубов кончиком языка. Когда ему удавалось хорошенько сосредоточиться, Марк мог поклясться, что на самом деле слышит, как она шепчет это ему на ухо.
— Марсель!
Хотя как тут нормально сосредоточишься, когда на тебя орет этот чертов дьявол.
— Это очень досадно, — вздохнул он, снова вскинув вверх голову.
— Что досадно, дорогой? — проворковала миниатюрная блондинка, склонившись в направлении линии его взгляда.
— Быть пойманным кем-то вроде тебя.
Марк стал выслеживать Станковского на Украине скорее интуитивно. Он узнал, что через территорию Станковского недавно перебросили необычно крупную партию женщин, а это было строжайше запрещено. По крайней мере, не заплатив процент. Кого-то явно ждали большие неприятности, и Марк не сомневался, что Пахан самолично захочет заняться этим вопросом.