Не по совести
Шрифт:
– Не знаю, - честно призналась ее неотразимая собеседница, - недели на две, а может на три, как пойдет лечение моей маленькой девочки, хотя, думаю, мы там не задержимся, ведь она у меня крепкая и жизнелюбивая. Гляди, какой большой ее сбило машиной и, ничего, осталась живой. Так что и заживление ее организма, надеюсь, пройдет без каких-либо осложнений.
– В этом даже не сомневайся, - вселила Гордеева в сердце расстроенной матери дополнительную уверенность, - судя по мамочке, которой пришлось через такое пройти, что врагу не пожелаешь подобного, то и девочка должна быть такой же крепкой.
– Очень на это надеюсь, - поблагодарила Холод подругу и, наполнив прекрасные глазки слезами, обняла ее с чувственной
Та ответила ей точно таким же образом и, роняя на щеки соленую влагу, с энтузиазмом произнесла:
– Звони, ежели-что – по делу и просто так. Не забывай. Мне тоже ведь интересно, как идут ваши дела, а я по мере возможности буду вас навещать: не терпится познакомиться с твоей милой дочуркой.
На этом сердечное прощание посчитали законченным, и Азмира отправилась по своему необходимому в этом случае назначению. Она прибыла в больницу намного раньше, чем ей было предложено и пришлось долго ждать, пока наконец не закончилось действие снотворного у ее маленькой девочки. Санитарка, которой было поручено проводить их до дальнейшего места их пребывания, пояснила, что им необходимо перебраться в другое более элитное здание, где им оплатили отдельную палату. Там, как она пояснила, имелись все необходимые для нормальной жизни удобства. Холод была приятно удивлена такому необычному к ней вниманию, легко догадавшись чье это прямое участие. Направляясь вслед за медицинской сотрудницей, перевозившей коляску с ребенком, она, с воодушевлением, произнесла по этому поводу лишь одно только слово: «Отец».
Глава XXV. Выписка из больницы
С тех пор минуло чуть более двух недель. Диана уверенно шла на поправку. Ее молодой организм успешно заживлял все те повреждения, которые причинила ему беспардонная, бессовестная московская фифа украинской национальности. Уже через неделю девочке разрешили вставать с кровати и начинать потихоньку восстанавливать опорно-двигательную систему, что у нее получалось вполне эффективно. Таким образом, пришло то самое время, когда дальнейший вопрос о пребывании пациентки в лечебном учреждении более не стоял. Она вполне могла продолжать оздоровление вне стен областной детской больницы, делая это амбулаторно.
В первую и вторую недели малышка неоднократно интересовалась у матери: по какой причине ее не навещает Холод Андрей.
– Мам, - говорила она в таких случаях, - а где мой дорогой папочка? Почему он к нам не приходит? Он что, обо мне позабыл?
Азмире не хватало ее женского мужества сказать девочке правду, и она предпочитала придумывать всякие небылицы, в основном сводившиеся к его занятой служебной действительности.
– У него много работы, - отвечала мать на настойчивые вопросы прекрасной дочурки, - он никак не может к нам вырваться, ведь ты же знаешь: ему необходимо ловить жестоких преступников.
Такое объяснение Диану, в принципе, успокаивало, но она каким-то своим необъяснимым детским чутьем, неприемлемом ее нежной душе, уверенно предполагала, что в их семье случилась какая-то большая беда, и это не давало ей никакого покоя, поэтому она и не переставала интересоваться о том, когда к ней приедет отец. Матери даже пришлось отказаться от телефона, спрятав его у доктора в кабинете, и чтобы не вселять в дочку лишние подозрения, она объясняла, что в больнице строгие правила и пользоваться смартфонами там категорически воспрещается. Она отчаянно врала, чтобы не травмировать еще не окрепшую психику любимой маленькой девочки, прекрасно, при том, понимая, что когда привезет ее на квартиру к Гордеевой, то все равно придется рассказать малышке всю правду.
Зато их непрерывно продолжал навещать Владислав, прибывая всегда вместе с новоиспеченной сестрой. В течении суток он провел необходимый тест ДНК и теперь совершенно не сомневался, что у него появилась еще одна дочь, подкрепляя уверенность составленным
– Дедушка! Мой самый любимый дедушка!
Ее ошибка была очевидна и нисколько не удивительна, ведь, как известно, братья являлись абсолютными близнецами и ни в чем не отличались в своей одинаковой внешности. Она раскрыла объятия, желая непременно обняться с дорогим человеком, но мама тут же разрешила ее удивление.
– Детка, послушай, - молвила она опечаленным голосом, - это не может быть дедушка, ведь ты же знаешь: он умер. Этот человек его родной брат, а эта красивая девушка, что стоит рядом с ним, она, получается, твоя тетя.
На общем совете было решено не посвящать пока малышку во все подробности ее появления в этот мир, что все с успехом и делали. В тот день, Диана, узнав, что Владислав ей не дед, внезапно изменила к нему свое отношение, сразу же опустив свои руки и не желая оказывать ему знаки внимания. Интуитивно, своей неокрепшей детской психикой, она чувствовала от этого человека исходящую необъяснимую ей опасность и, не стесняясь, выказывала ему свое недоверие и нелюбезную пренебрежительность. Она тут же насупила свое милое личико и отвернула к стене свою голову, четко показывая, какие испытывает чувства к этому незнакомому ей мужчине.
– Она привыкнет, - сказала тогда ее мать, обращаясь к родному отцу, - но несколько позже. Надо набраться терпения.
Не смотря на свое абсолютно негативное отношение к запоздалому на шесть лет родителю, Диана между тем очень сдружилась с сестрой и уже не представляла себя без нее. Она словно всегда ее знала и чувствовала к ней безграничное доверие и сестринскую любовь. К отцу же, не взирая на то, что он заваливал ее фруктами и подарками, она не переставала чувствовать неприязнь и никак не желала поменять свое негативное отношение.
Наконец, настал и день выписки из лечебного заведения. В этот день явился Андрей. Его такое необычное поведение объяснялось достаточно просто. Полторы недели он беспробудно пьянствовал водку, потом еще четыре дня посвятил своей выходке. Такие нагрузки его организм переносил вполне неохотно, и он сам какое-то время находился между жизнью и смертью. После случая с двумя бездомными посетителями, которых он повстречал возле мусорных контейнеров, установленных возле их дома, когда ходил в магазин приобретать горячительных «душевных» напитков, он имел неприятный разговор со своим непосредственным руководителем, где ему ясно дали понять, что он остается на службе, не из-за приобретенных им когда-то заслуг, а только благодаря светлой памяти его безвременно ушедшего из жизни родителя. Учтя пожелания «дорогого» начальства, он пил уже тихим сапом, пока его организм не «взбунтовался», и ему самому не потребовалась квалифицированная помощь медицинских специалистов. Как только его умерщвляемый огромным количеством алкоголя взбудораженный мозг смог наконец осознать, что он в итоге наделал и восстановилась способность нормально передвигаться и мыслить, он тут же помчался в больницу, чтобы попытаться вымолить себе прощение у близких его сердцу людей.
Азмира встретила мужа достаточно холодно.
– Зачем ты пришел?
– обратилась она сухо прямо при дочери, вызвав у той неприятное удивление, - Не было две недели, а тут решил появиться?
– Извините, - опустив книзу глаза, промолвил мужчина, - но я просто не мог. Согласен, что это случилось по зависящим от меня обстоятельствам, и поэтому сразу спрошу: что я должен сделать, чтобы вы меня с дочкой простили?
– Папа-папа!
– воскликнула, наполняя глаза слезами, Диана и бросилась к долгожданному посетителю на его сильную шею, обхватила ее своими руками, делая это совершено спокойно, не обращая внимания на уже не сильные боли в груди, - не переживай, мы тебя, конечно, прощаем!