Не покидай

Тимофеева Анюта

Когда пришелец появился в гаремном зале, там уже все бурлило.

— Старший, ну ты же разрешишь нам поиметь эту инопланетную куколку? Судя по всему, его надо обучить правилам поведения.

— Госпожа сказала мне, что любой, затеявший драку в гареме, будет отправлен на продажу. На инопланетнике не должно быть ни одной царапины.

— А мы не будем его царапать, Рийчард, мы ласково! Ему даже понравится!

— Кажется, это вы меня обсуждаете. Зря надеетесь, на «ласково» я тоже не согласен, — инопланетник подошел к Старшему. — Вы не представляете, как я не хочу

быть причиной ваших неприятностей!

Гарем как гарем. Большой зал, высокие потолки, кажется, витражи наверху. Привычная картина — старшие мужчины за кальянами; правда, расслабленными они не выглядели, наоборот, все были какими-то взбудораженными.

Кристиана ощутимо потряхивало. Вот сколько бы их ни было, этих новых гаремов, а все рано пробирает! Все равно себя добычей чувствуешь!

***

Посреди ночи в дверь кто-то поскребся, а потом осторожно зашел. Зайти к ней мог только Крис, удивительно только, что он разбудил ее среди ночи. Выныривая из сна, Анита некоторое время всматривалась в темноту, потом все-таки включила свет.

— Госпожа, простите, что я вас разбудил… Пожалуйста, не поднимайте шума, — Крис был бледно-зеленый, даже говорил с трудом.

— Кто это тебя?

— Я думал, что днем договорился. Ошибся. Пожалуйста, не зовите никого.

— Ты … ты живой вообще?

— В порядке. Я после выступления буду об этом думать.

— Ты в своем уме? В таком состоянии ты собрался выступать?

— А вот это я сделаю в любом случае. Иначе будут считать, что я сдался. А я вас не подведу. Я так готовился!

Крис

Договорился. Да, видно, не совсем.

Я начал просыпаться от каких-то шорохов. Еще не успел прийти в себя, как мне вывернули руки, заткнули рот и вытащили в коридор. Реакции у меня со сна какие-то замедленные, я даже толком среагировать не успел — ни вырваться, ни рассмотреть тех, кто меня тащил. В комнате темно было, а в коридоре мне на голову сразу что-то накинули.

По ощущениям — их было человека три или четыре. Молчали, твари, хотя вряд ли я бы их по голосам распознал. Кто же эти мстители ночные, кому не спится? Старший, что ли, с которым я так невежливо поговорил? Или там еще нашлись обиженные? Дергаться я по дороге все-таки дергался, ногами несколько раз кому-то прилетело. Потом буду по синякам опознавать.

Меня где-то сгрузили. В гаремном зале, что ли? Да нет, вряд ли, не такие они идиоты. Наверное, кладовка или еще что.

На самом деле мне было очень страшно. Все, что я себе представлял, когда со Старшим разговаривал, сбывалось. Провидец, б-ть. Вот тварей я этих только не предвидел. И дверь ведь я все-таки на ключ закрывал. И, главное, я не ниндзя ни разу, у меня с заломленными руками и слепым драться не получается.

Драться и не потребовалось. Я просто получил то, от чего так старательно уклонялся. В процессе, конечно, не обошлось без пинков по ребрам, почкам — там, где не видно; по лицу они старались не попадать. А потом все-таки по голове стукнули профессионально.

Пришел в себя действительно

в какой-то кладовке, большой, правда; дверь была незаперта. Мешок, кляп и прочее эти унесли с собой — следов и доказательств никаких. Впрочем, для меня лучше сдохнуть, чем про это все рассказать.

Выбрался из кладовки я без проблем, оказалось, что все еще ночь, времени немного прошло. Пошел в свою комнату, впрочем, если быть честным, пополз… И вообще, наверное, в коридоре по дороге следы остались. Но для меня сейчас было главное самому там не завалиться и не обеспечить всем остальным утреннее развлечение.

Анита все равно узнает. Утром полутруп в моей комнате найдет…

Да что я вру сам себе, просто не смогу сейчас один оставаться.

Анита и Кристиан

— Ты уверен, что до завтра доживешь? А то вид у тебя такой, что даже чтобы в гроб положить, надо немного подгримировать.

— Все хорошо, госпожа. Я за ночь и полдня отлежусь. Помните, я хвастался вам, что живучий? А если лекаря сейчас позовете — все узнают. Если завтра не выступлю — все тем более узнают и позлорадствуют. А я им такого удовольствия не доставлю.

— Ладно, что же с тобой делать. Я почему-то и не сомневалась, что ты так ответишь. Только на ночь останешься в моей комнате.

— Спасибо, госпожа. На это у меня точно возражений нет.

***

— У меня что, задница медом намазана? Может, надо сразу себя предлагать, и понастойчивее, тогда желающих поменьше будет?

Анита вгляделась в угол: Крис свернулся в комок, насколько это может сделать взрослый мужчина. Возможно, невпопад, но она ответила то, что уже давно хотелось сказать:

— Знаешь, иногда шлюхой и шалавой женщину или мужчину называют именно потому, что они ими не являются… Иди-ка ты ко мне поближе!

— Не надо, правда, мне кажется, что вы об меня запачкаетесь.

— Глупый мальчишка. Надо было тебя сразу в мою комнату взять.

— А это мне урок, госпожа, что не надо оставлять за спиной нерешенные проблемы.

***

Анита была уверена, что Крис уже все предусмотрел, но все равно волновалась так, как будто это ее выступление. Причем она вовсе не боялась, что Кристиан не справится и опозорит ее перед местными госпожами, просто понимала, что для него это очень важно и неудачу он будет переживать гораздо сильнее, чем она.

В назначенное время ее мужчина, проглотивший для верности пригоршню таблеток, напоминал ожившую эротическую мечту. Причем континентальных или венговских женщин — без разницы.

Они вместе решили особо не мудрствовать с костюмом: темные брюки, белая рубашка с высоким воротом и черный бархатный пиджак, слегка поблескивающий отделкой на лацканах. Вид стал… какой-то аристократический и, в то же время, у Аниты руки непроизвольно потянулись — забрать себе и не отпускать! И плевать на концерт, плевать на этих женщин, жадно ждущих его выступления! Ага, как раз на них-то и не плевать — стоит только представить себе их взгляды!