Не поле перейти
Шрифт:
Капитан спрыгивает с подножки. Мотор замер. Тихо-тихо. Только поднимается вверх, рассеивается облако отработанного газа.
Офицеры смотрят друг на друга, улыбаются.
– Ну как?
– спрашивает командир роты.
– Все в порядке, товарищ капитан.
– Давайте отцеплять.
Водитель Солодовников помогает разъединить крюки и выводит свою машину из карьера. Далеко в стороне для нее приготовлено укрытие.
Начинается разгрузка. Как и там, у подземного склада, работают пятеро. Как и там, сильные солдатские руки бережно,
Сейчас они особенно опасны: в дсГроге растряслись, кто знает, что делается внутри взрывателей.
Чтобы быстрее освободить прицеп для следующего рейса, снаряды кладут пока тут же, в один длинный ряд.
Капитана срочно вызывают к рации.
– Докладывает старший лейтенант Поротиков, - слышит он голос в наушниках.
– Обнаружена вторая установка на минирование. По всем признакам - электрический способ.
– До моего возвращения к снарядам не подходить.
Разговор по рации слышат и заместитель начальника станции Химичев, и все, находящиеся в штабе.
Едва успел капитан Горелик отдать этот приказ, как сам получил распоряжение не прикасаться к снарядам:
на место выехал полковник Сныков.
И капитан, уже сидя в машине, торопит Солодовникова: гони вовсю.
Иващенко, Тюрин, Голубенке и Урушадзе берутся за снаряды. Нести далеко. Тяжело вязнут в песке ноги.
Но снаряд плывет без толчков, без малейшего сотрясения, как лодка на тихом, спокойном озере. Один за другим плывут снаряды и ложатся в яму по точно определенному порядку. Это последний их путь. Вот уже уложены все тяжелые болванки. Остался маленький кумулятивный снаряд. К нему наклонился Иващенко и инстинктивно качнулся в сторону. Снаряд издал треск. Будто согнули ржавую полосу железа или коснулись друг друга оголенные провода под током.
Треск снаряда страшен. Бывает, торчат из земли три короткие проволочки, расходящиеся лепестками. В траве их не увидишь. Но заденешь, раздастся треск. И остаться невредимым уже немыслимо. Три-четыре секунды будет слышен треск, потом выскочит цилиндр из земли и на высоте метра метнет в стороны более трехсот стальных шариков. Услышав треск, надо отскочить на несколько метров и грохнуться на землю.
Тогда есть надежда остаться только раненым. А начнешь бежать, стальные комочки догонят.
Но ведь здесь нет трех лепестков. Схватив горсть мокрого песка, Иващенко положил его на оголенное место снаряда, потом сверху насыпал, лопату сырого песка. Он решил, что снаряд успел нагреться даже на осеннем солнце и началась реакция. Чтобы прекратить ее, надо охладить снаряд.
Все прячутся в укрытие. Выждав необходимое время, лейтенант выходит. Особенно бережно поднимает он опасный снаряд и несет в яму. Потом укладывает шашки так, чтобы взрыв ушел в землю. И вот наконец все готово.
Из укрытия появляется лейтенант Селиванов. Он соединяет короткий шнур от шашки с проводами электрической машинки. Последний внимательный взгляд на всю местность вокруг. Оба лейтенанта
Иващенко вызывает по рации штаб. Полковников Диагамидзе и Сныкова там уже нет, уехали. Подполковник Склифус дает разрешение произвести взрыв.
Взвивается вверх красная ракета. Лейтенант Селиванов подходит к электрической машинке. Она похожа на полевой телефон. Так же сбоку торчит маленькая ручка. Несколько быстрых оборотов, и загорается красный глазок. Это сигнал, что в машинке возник ток высокого напряжения. Остается нажать кнопку, и он ударит в гремучую ртуть...
Молча сидят и напряженно вслушиваются люди у трех походных радиостанций: в штабе, на железной дороге, близ подземного склада. Все ждут взрыва. Но взрыва нет. Томительно тянутся секунды. Тихо. Проходит мучительная минута. Еще минута. Подполковник Склифус не хочет дергать людей у карьера и не спрашивает, почему задержка, хотя несколько человек уже нетерпеливо просят узнать, в чем дело. Наконец не выдерживает и он.
– "Резец-три", "Резец-три", у аппарата подполковник Склифус. Пригласите лейтенанта Иващенко...
В ту минуту, когда погасла красная ракета, выпущенная Иващенко перед самым взрывом, в двух километрах от карьера из лесу выскочил грузовик. На большой скорости он понесся по шоссе. Навстречу бросился солдат из оцепления, размахивая красным флажком. Водитель резко сбавил ход. Видно было, что он остановится возле солдата. Но есть такие ухари-лихачи, которым все нипочем. Он знал, что дорога, по которой едет, ведет в город, остальное его не интересует.
Если даже затеяли здесь учения, все равно ничего не случится.
Сделав вид, будто останавливается и только случайно немного проскочил, он дал полный газ. Тотчас же раздалась автоматная очередь: солдат стрелял вверх. И это понимал лихач. Кто же будет стрелять в людей! У бойца оставался последний выход- бить по баллонам. Он уже готов был нажать спусковой крючок, когда на вершине карьера увидел бегущего человека. От сердца отлегло. Если там человек, значит, несмотря на красную ракету, взрыва пока не будет.
Кто же находился на гребне карьера?
...Когда лейтенант Селиванов потянул палец к кнопке, его остановил Иващенко. То ли выстрел ему почудился, то ли опять подсказало это неразгаданное шестое чувство минера, но Иващенко сказал:
– Подожди, Толя, надо еще разок взглянуть.
Как только он выбежал на горку, в глаза бросилась машина и бегущий за ней солдат с автоматом. Одну за другой Иващенко выпустил несколько красных ракет.
Водитель испугался. Он резко затормозил, развернулся и помчался назад...
И вот уже снова все на местах. Еще не перестали возмущаться люди у раций, узнавшие, в чем дело, когда лейтенант Селиванов нажал кнопку.
Содрогнулась земля. Первая партия снарядов уничтожена.
...Капитан подъехал к гипсовому заводу. Полковники Диасамидзе и Сныков уже стояли, склонившись над ямой. Поединок продолжался.