Не последний волшебник
Шрифт:
– Пошли, - бросил Леонов, опуская пистолет.
– Только не трепыхайся, мои орлы не любят субчиков твоего типа и любое движение могут счесть попыткой к бегству.
Его поместили в Лефортово. Сначала в тесную камеру, где сидело около двадцати уголовников, ожидающих решения суда. Некоторые из них провели здесь уже по четыре-пять месяцев, пока шло следствие; российская Фемида торопиться не привыкла. Однако после двух инцидентов между 'блатными' и новеньким, в результате чего полкамеры пришлось приводить в себя, лечить, а кое-кого и реанимировать, Антона перевели в одиночку,
Дважды его вызывали к следователю, вечно небритому, с трехдневной щетиной мордовороту, внешне похожему на депутата Митрохина. Здесь Антон узнал, что на него заведено дело об убийстве Михаила Володина и похищении Валентины Бажовой. Ни на один вопрос Антон ответить правду не мог и лишь тянул время, ожидая, когда наконец Алексей предпримет меры к его освобождению. Однако шло время, а никто выручать Лернера не спешил, и по мере приближения часа 'Ч' Антон решил бежать, используя свои паранормальные способности, в частности вспомнив знаментиые подвиги Вольфа Мессинга. Готовился Антон недолго, сутки, разработав план побега из следственной камеры, расположенной хоть и на территории тюрьмы, но за ее техническим изолирующим периметром, в административном корпусе.
За время, прошедшее с момента заключения, он трижды пытался найти Михаила Евгеньевича через ментальное поле, помня свои опыты с пациентами, и все три попытки закончились безрезультатно. В лабиринтах параллельного мира Володина он не нашел.
В ту ночь Антон не мог успокоиться, прогнать мысли о гибели Володина и хоть на время забыть о проблемах, сон никак не хотел приходить. Гибель доктора потрясла Антона, заставила пересмотреть многие правила внутреннего распорядка, а также нормативы контакта с внешним миром. Жизнь требовала изменить стандарты поведения, привести их в соответствие с новыми реалиями, в частности, откорректировать приобретенные навыки. Правда, выйти на новый уровень сил никак не удавалось, сам по себе психофизический тренинг не давал нужного эффекта.
Дождавшись, пока уснут сокамерники, Антон стал вгонять себя в состояние транса, пытаясь снова выйти на ментальный уровень. Он погрузился в энергетический поток, раз за разом выныривая, и наконец добрался, поймав нацеленное сообщение. Антон прикоснулся к этому информационному заряду и снова очутился в той же самой гостинице. Он побежал по этажу к номеру триста два и распахнув дверь, увидел живого и невозмутимого Михаила Евгеньевича.
– Простите меня, я сделал ошибку, я погубил вас.
– с горечью сказал Антон, ощущая вину перед Володиным; он не мог простить себе, что оставил доктора один на один с врагом.
– Ты ничего не мог изменить.
– спокойно ответил Володин.
– Неужели она победит? Я ничего не могу сделать, она загнала меня в угол. Она приходит оттуда, когда захочет. Я не единственный ее проводник. Она погубит всех нас. Я сейчас в тюрьме и ничего не могу сделать. Помогите мне. Помогите, вы же знаете как.
– Есть одна трудность. Мы с тобой не пересекаемся в зазеркалье. Так получилось. Ты говоришь не со мной, а со своим представлением обо мне.
– Тогда какой в этом смысл? Почему я вас вижу?
– Иногда полезно поговорить и самим собой.
–
– Вспомни все, что я тебе говорил. Вспомни и ты найдешь выход.
Антон вышел из гостиничного номера доктора и тут же оказался за столиком кафе вместе с Валентиной. Она с любопытством окинула его взглядом, листая какой-то журнал.
– Ты уже понял, что я могу с тобой делать все, что захочу и не только с тобой?
– сказала она со снисходительной улыбкой.
– А если я покончу с собой, что тогда?
– разозлился Антон.
– Я тебя воскрешу. И учти, кроме тебя у меня есть еще два проводника. Через них я смогу выходить в мир каждую ночь. Александра ты уже знаешь.
– Кто еще?
– Пусть это будет для тебя сюрпризом.
– Как тебе удалось подчинить себе Балинова?
– Проще простого. Он бегал кроссы напротив нашего студенческого общежития. Познакомились, общались несколько раз. Физически развитый, спортсмен. У него было слабое энергетическое поле, поддающееся влиянию. Мне оставалось только задать ему нужные команды. А мне требовалось усиление, чтобы стать сильнее Арвида.
– Ты жуткий человек, можешь из любого сделать маньяка.
– Ну не из любого, с тобой, наверно, это не прошло бы. Ты должен понять, что человеческая жизнь ничего не стоит. До встречи в час 'Ч'. Ты мне поможешь.
Она вместе с окружающей обстановкой растворилась в пространстве, а Антон погрузился в очередной сон, то и дело просыпаясь, пока, измочаленный, не встал на рассвете с кровати.
Его вызвали к следователю в пятницу, пятнадцатого октября, когда он и сам собрался передать через надзирателей, что 'готов дать показания'.
В кабинете следователя, кроме небритого, как всегда, хозяина, находился еще один человек, в котором Антон с радостью узнал Алексея. Судьба на моей стороне, отметил Антон.
– Что же это вы, гражданин Лернер, молчите, как рыба?
– с иронией сказал следователь, оглядывая онемевшего заключенного.
– Ваше дело передается в ведение ФСБ. За вами уже приехали.
Алексей и Иван вывели Антона в наручниках из кабинета.
Они прошли на склад, где Лернеру выдали его вещи, преодолели три контрольно-пропускных пункта, вышли за ворота и сели в поджидавший их мини-автобус 'Форд-транзит' с затененными стеклами. Иван сел за руль. Мальцев негромко бросил Антону:
– Все в порядке.
Несколько долгих мгновений они всматривались друг в друга, потом Мальцев засмеялся и снял с Антона наручники. Машина тронулась в путь.
– Невероятно!
– обрел голос Антон.
– А я уже бежать собирался. Все ждал, что ты поможешь.
– Все еще не так просто, - Алексей перебирал бумаги в дипломате.
– нашлись свидетели, которые видели как в предполагаемое время убийства нашего Михаила Евгеньевича к нему заходил какой-то человек, непохожий на тебя. Этого пока недостаточно, но уверен, что с тебя снимут все подозрения. Так как в деле об убийстве Володина фигурирует гражданин Германии Владислав Морозовский, я добился, чтобы это дело передали нам. Меру пресечения мы тебе изменили задним числом, - тон Алексея перешел с делового на расслабленный.
– постараюсь вскоре вообще тебя вывести из этого дела.