Не позднее полуночи (сборник)

Стаут Рекс Тодхантер

– Я не в состоянии проглотить ни кусочка. Правда.

– Хорошо, тогда горячий бульон. Домашний, по особому рецепту. Он будет готов через восемь минут. Мне придется вас покинуть, но мистер Гудвин…

– Я действительно не могу. Я хочу вернуться в гостиницу и увидеться с остальными, поговорить с ними насчет мисс Фрейзи… думаю, мне нужно это сделать… я еще обдумаю все как следует в автобусе. Все-таки это нечестно.

И мисс Уилок потянулась, чтобы снять со спинки кресла свое пальто. Я подошел и помог ей одеться.

Зная, какая в этот час давка в автобусах, я решил, что «ЛБА» не разорится, если

я дам нашей посетительнице доллар на такси, но она ни за что не соглашалась взять деньги, пока мне не удалось убедить ее, что это за счет фирмы. Когда я, уже выпустив гостью и заперев на цепочку дверь, обернулся, то заметил в прихожей Вульфа, открывавшего дверь своего лифта.

– Ответы ты положил в сейф, – констатировал он.

– Да, сэр, во внутреннее отделение. Я уже говорил вам по телефону, что там были Бафф, О’Гарро и Толбот Хири, но не успел сообщить, что последний подвез меня на такси и воспользовался этим, чтобы предложить мне двадцать долларов за возможность немедленно с вами увидеться. Я сказал ему…

– Дословно, пожалуйста.

Я пересказал наш разговор дословно, что было сущей ерундой по сравнению с тем, что мне еще предстояло: ведь теперь Вульф попросит меня один к одному пересказать ему все послеполуденные беседы с пятью или шестью людьми и не успокоится, пока не получит исчерпывающую информацию. В конце я добавил:

– В качестве примечания хочу заметить, что Хири нипочем не выбить из меня мозги, если, конечно, он не найдет кого-нибудь, кто бы меня подержал. Кстати, не пора ли выжать из этого фрукта немного сока?

– Нет, – ответил Вульф, – с Хири можно подождать.

Он вошел в лифт и закрыл за собой дверь, а я вернулся в кабинет. Меня ждали кое-какие мелкие повседневные делишки, к тому же надо было еще отпечатать протоколы бесед с мисс Фрейзи и миссис Уилок. Хотя, честно говоря, у меня не сложилось впечатления, что в них содержатся какие-нибудь ценные факты. Я ясно понимал, что Вульф только еще готовит удочки и для начала баламутит воду, надеясь поднять со дна рыбку покрупней; в прошлом этот ход не единожды уже приводил к потрясающим результатам, но на сей раз, прикинул я, наш гений может и оскандалиться. Ведь фигурантов пятеро, и вся эта процедура потребует уйму времени, а именно его-то нам и не хватает. Все надо закончить не позднее полуночи двадцатого апреля.

Я уже наполовину покончил с записью беседы с мисс Фрейзи, когда меня прервал телефонный звонок. Когда я сказал: «Кабинет Ниро Вульфа, у телефона Арчи Гудвин», мужской голос ответил: «Мне нужно поговорить с мистером Вульфом. Это Патрик О’Гарро».

Эти люди явно нарушали все каноны. По правилам мистеру О’Гарро полагалось дать соответствующее распоряжение своей секретарше, чтобы та связалась со мной и потратила минут пять, пытаясь уломать меня позвать к телефону Вульфа. Единственное разумное объяснение, с моей точки зрения, заключалось в следующем: дело приняло настолько серьезный оборот, что они пытаются скрыть даже от персонала, что обратились к услугам Ниро Вульфа.

– Он сейчас занят, – ответил я, – и если я оторву его ради телефонного разговора, то из этого ничего хорошего не получится. Если желаете, я могу сыграть роль передаточного механизма.

– Я хотел спросить у него, есть ли какие-нибудь результаты.

– Если и есть,

то только у него в голове. Он же сказал вам, что будет докладывать о результатах сегодня поздно вечером. Он уже встретился с мисс Фрейзи и миссис Уилок. Как там насчет остальных?

– Да-да, я как раз поэтому и звоню. Сьюзен Тешер будет у вас в шесть, Гарольд Роллинс – в семь, а Янгер прийти не сможет. Он сейчас лежит в постели, в гостинице, у него что-то с сердцем. Его отправили на «скорой помощи» прямо из районной прокуратуры. В больницу он не захотел. Его смотрел мой врач, сказал, что ничего серьезного, но он полежит до завтра, пока его снова не посмотрит врач.

Я пообещал передать все Вульфу и спросил, в каком номере остановился Янгер. Повесив трубку, я взял внутренний телефон и набрал номер оранжереи.

Через минуту раздался голос Вульфа:

– Ну что еще?

– Только что звонил О’Гарро. Одна придет в шесть, другой – в семь, а у Филиппа Янгера прямо в кабинете следователя начались перебои с сердцем, так что он сейчас в гостинице, лежит в постели. Не посидеть ли мне у его изголовья?

– К шести часам ты должен быть здесь.

Я пообещал вернуться к этому времени, и связь прервалась.

Прежде чем уйти, мне предстояло решить для себя небольшую проблему. Дело в том, что вот уже много лет, как я после одного пикантного инцидента дал себе слово никогда не ходить без оружия ни на какие экскурсии, связанные с расследованием дел об убийствах. Строго говоря, если следовать букве нашего соглашения, это не было делом об убийстве. Наша работа состояла в том, чтобы найти вора. В конце концов я решил не быть буквоедом, вынул кобуру из ящика, надел ее, взял свой «марли» тридцать второго калибра, зарядил его и сунул в кобуру. Потом вышел в прихожую и крикнул Фрицу, чтобы он закрыл за мной дверь на цепочку.

Глава шестая

У меня были все основания подозревать, что дежурная восемнадцатого этажа гостиницы «Черчилль» слегка заупрямится: ведь ясно, что журналисты уже давно выследили наш славный квинтет и не оставляют его своим вниманием. Предвидя ее реакцию, я начал с того, что разыскал Тома Эвартса – первого помощника уполномоченного по безопасности в гостинице, точнее – местного сыщика; по нашим прошлым делам за ним числился небольшой должок. Он тут же любезно согласился позвонить дежурной, предварительно взяв с меня обещание не устраивать в гостинице пожаров и не обнаруживать там трупов. Дежурная с двух сторон внимательно изучила мою визитную карточку, бросила беглый взгляд на меня и жестом показала, что я могу идти.

Комната 18–26 оказалась почти посредине длинного коридора. Вокруг, кроме горничной с полотенцами, никого видно не было, из чего я заключил, что саму гостиницу сотрудники городских служб пока еще не наводнили. После первого же стука в дверь я получил приглашение войти, правда не совсем внятное, переступил порог и сразу же понял, что фирма «ЛБА» весьма недурно относится к своим гостям. Это был, судя по размерам, пятнадцатидолларовый номер с двумя кроватями, расположенными изголовьями к левой стене. На одной из кроватей я увидел всклокоченную швабру седых волос и больные глаза хозяина. Он был как две капли воды похож на журнальные фотографии страдающего с похмелья старины Кинга Коула.