Не пожелай зла. Трилогия
Шрифт:
В принципе Шестакову, как инквизитору первого ранга, знать о последних не полагалось, но отец Николай решил иначе. Наиболее доверенные лица из числа его команды удостаивались чести быть посвященными в сии тайные материи. Командор был убежден, что, приобщившись к этому знанию, его бойцы станут более эффективно действовать, а их рвение увеличится. И не ошибся. Ощущение сопричастности к великому делу стимулировало наилучшим образом.
Вот в чем заключалась тайна. Структура смотрящих была создана анхорами для того, чтобы вовремя обнаруживать и пресекать всякие проявления деятельности кригов в Базовом мире или визиты кромешников. Эти последние, обитавшие в Пустоте за Внешним ободом, правда, добирались сюда не так уж часто, но опасность представляли едва ли не большую, чем темные Вторые.
Поначалу все было нормально, и эффективность деятельности смотрящих благодаря Святому Ордену повысилась. Название Ордена было красивым, но буквально его понимать не стоило. Святые Отцы не имели отношения ни к одной из мировых религий, по крайней мере изначально. Потом, с развитием христианства, буддизма, ислама и прочих конфессий, руководство Ордена стало использовать их для прикрытия, не стараясь, впрочем, занимать в религиозных структурах ведущие места: излишняя публичность могла только повредить делу Ордена. Но в Средние века многое изменилось. Участились просачивания кромешников, а криги принялись инициировать скрытых магов из числа смертных. В основном это были женщины. К немалому удивлению и досаде Святых Отцов, анхоры не спешили реагировать на изменившуюся обстановку. Тогда европейская ячейка Святого Ордена, что называется, пошла во власть — благо с их способностями это не составляло никакого труда. Пришло время святейшей инквизиции и охоты на ведьм. К сожалению, среди церковников было не так уж много орденцев, так что на местах волной пошли перегибы, вылившиеся наконец в форменную кровавую вакханалию. На одну настоящую казненную ведьму или колдуна приходились десятки, а то и сотни невинных жертв.
Анхоры пришли в бешенство, и вскоре те члены Ордена, что были причастны к организации охоты на ведьм, таинственно исчезли. После этого постепенно сошла на нет и вся средневековая инквизиция. Все более поздние попытки возродить ее уже не имели к Ордену никакого отношения. К этому времени он находился в глубокой опале, будучи объявлен анхорами чуть ли не экстремистской организацией.
После этой экзекуции Святые Отцы присмирели, однако продолжали считать свою политику правильной. По их мнению, единичная неудача, порожденная к тому же чрезмерным фанатизмом простых смертных, совершенно не доказывала ошибочности их основных принципов и методов. С тех пор и наступило охлаждение между Орденом и анхорами, хотя и не всеми. Часть из них (та, что была причастна к созданию этой структуры) продолжала тайно поддерживать орденцев. Этих анхоров Святые Отцы называли Покровителями и подчинялись в основном только им. Тем более что большинство светлых Вторых, равно как и почти все смотрящие, с опаской относились к Святому Ордену и старались пореже подключать его к своим делам. Таким образом, боевое крыло смотрящих стало фактически независимым и львиную долю своих операций проворачивало втайне от анхоров, за исключением, разумеется, Покровителей.
Время шло, но Шестаков практически не приблизился к своей цели, решительно не находя способа подобраться к Э-магу. Использовать близких? Так Логинов теперь крайне редко общался и с родителями, и с сестрой. Любовницу? Тут начал было наклевываться один вариант, причем многообещающий. Вероника Стенина, будучи замужем, не на шутку увлеклась Логиновым. Это неудивительно — если Э-магу женщина нравится и нужна, он ее почти наверняка получит.
Он — крепкий орешек, так что сломать его будет очень непросто. Хотя зацепки все-таки есть. Их целительский бизнес, в сущности, незаконный. А те семь трупов и вовсе пахнут пожизненным для Логинова и десяткой для его соучастника. На этом можно сыграть: вряд ли Тихонов горит желанием попасть в тюрьму. Вопрос один: что окажется сильнее — внутренний стержень Михаила и крепость его дружбы или здравый смысл…
Нет, не так. Слишком грубо и прямолинейно. Действуя таким образом, можно спровоцировать Тихонова на всплеск благородства, самоотверженности или глупости, что в данном случае одно и то же. Он не понимает, на чьей стороне стоит и кого защищает. Тут надо действовать тоньше. Подать ему это блюдо под несколько другим соусом, дабы оно не было таким горьким и противным.
Шестаков заулыбался: в его мозгу начал созревать план.
Глава 25
КОНТРУДАР
Пермь, 19 мая 2008 г.
— Валерыч, привет! Как дела?
— Ба, какие люди! Сам Константин Константинович! Привет сибирякам!
— Учти, что батюшке моему наверняка на том свете каждый раз икается, когда меня полным именем величают. Вот уж подсуропил мне имя-отчество!
— Слушай, а ведь мы с тобой уже почти два года не виделись! Приехал бы в гости, что ли.
— Нет, уж лучше вы к нам!
— Вот тебе раз! Это почему так?
— Да все нормально, просто у тебя в Новосиб больше поводов приехать — твоя-то уже здесь.
— То есть как? Хочешь сказать, Алиса в Новосибирске?
— Да, а ты что, не в курсах?
— То-то и оно. Ведь всегда насчет своих командировок шифруется, боец невидимого фронта! А я никак понять не могу — почему? Неужели думает, за ней помчусь? Очень надо!
— Ну на этот-то раз можно и приехать. Заодно бы и повидались. Сможешь на пару дней с работы отпроситься?
— Да я вообще-то отпуск догуливаю… Слушай, что-то ты темнишь, Костян! Случилось чего? Помощь нужна?
— Да нет, дружище, просто действительно давно не виделись.
— Угу. — Валерий сам не знал, почему его веселое и легкомысленное настроение стало куда-то улетучиваться. — С Алиской-то хоть пообщались? Как она там?
— Да не стал я к ней подходить, Валера.
— Не понял…
— Занята она была. Да и не одна.
— Не одна? А с кем и где? — Улыбка окончательно пропала с лица Валерия.
— В том-то и дело. С мужчиной в баре.
— Не сгущай. Алиска не такая. Думаю, это была деловая встреча.
— Может быть. Но я что-то сомневаюсь.
— Почему?
— Дело в ее собеседнике. Личность в нашем городе известная и достаточно одиозная.
— Кто таков?
— Иван Ерохин. Ведет свою колонку в «Сибирском вестнике». «Желтая» пресса. Самый прожженный журналюга из всех, кого я знаю. Наглый и беспринципный тип, а до кучи — большой бабник.
— Так, значит…
— Вот-вот. Я бы не стал тебе ничего говорить, но с ним женщины так просто в бар не ходят. По делам он с ними на работе разговаривает.
— Ясно, Костян. Встретишь меня в аэропорту? Буду у вас ближайшим же рейсом.
— Не вопрос. Только не пори горячку. Конкретного криминала я за ней не видел.
— На месте разберемся.
Новосибирск, 20 мая 2008 г.
Из аэропорта они ехали в машине. Валерий Соболев был мрачен, как грозовая туча. За то время, что прошло с их телефонного разговора до прибытия самолета в Новосибирск, он уже успел основательно накрутить себя и почти уверился в том, что Алиса непременно переспала с этим Ерохиным. Теперь все ее тайны Мадридского двора предстали перед ним совсем в ином свете. Как Соболев ни уговаривал себя насчет презумпции невиновности, успокоиться уже не получалось.