Не позволяй смотреть в глаза
Шрифт:
Андрею стало стыдно – нарочно задел за больное, хотя Степаныч весь вечер старательно обходил тему стороной.
– Четыре запроса. И ни одного ответа.
– Может, она всё-таки в промзоне? На заводах бардака хватает. Лежат твои запросы под грудой инструкций и планов.
Степаныч сжал кулаки, шумно задышал и покачал головой:
– Что за чёрная дыра, эта Пустошь, будь она проклята!
Схватил веник, ушёл в парную, и долго хлестался им и лил воду. Андрей молчал, клял себя за злой язык. Минут
– Маруся, музыку.
Заиграла приятная мелодия.
– Говорят, Андрюх, женщины, у которых прописанный геном, настоящие сирены.
– У меня координатор в министерстве – женщина с прописанным геномом. Только я никогда ее не видел. И не слышал.
– Даже по галофону?
– Даже по нему. В регламенте чётко указана односторонняя связь. Лет семь как координирует, а необходимости в прямом контакте так ни разу и не возникло. Ну как в прямом, по галофону. В текстовом режиме – инструкции-отчёт. Вот и думай, то ли слишком хорошо работаешь, то ли там дела нет до того, кто на местах сидит. А может и не женщина она вовсе, а так всё это, слухи.
Степаныч мечтательно улыбнулся:
– Увидеть бы хоть раз. Мне-то уж не грозит. А ты, если встретишь – не позволяй в глаза смотреть. И сам не смотри. Пропадё-ёшь!
Андрей лежал на кровати, глядел в потолок и слушал тишину. Он не дал дому имя, внешность и голос, не хотел очеловечивать. В этом тщательно продуманном, с любовью спланированном пространстве есть место только для одного человека.
Воскресное приключение удалось на славу, и, кажется, без последствий. Он с трудом дотерпел, когда распрощается со Степанычем и сядет в такси. Ичебик заработал сразу же, как замкнулся магнитный замок на запястье. Кожу защипало от вводимого коктейля препаратов, и вскоре наступило обычное состояние поднятого тонуса и умиротворения.
Обычное, да необычное. Фоном разливалась нега – распаренное в бане тело благодарно впало в безмятежную неподвижность. Он чувствовал себя отдохнувшим, как после недельного отпуска, в котором не был уже лет пять. Разговор со Степанычем навязчиво витал где-то рядом:
– Небожители, – говорил он. – И здоровья века на три, и ум, и красота, и деньги, и власть. Хотел бы попасть в эту касту?
– Кто ж не хотел бы, – отвечал Андрей. – Только предки мои поколений пять-шесть назад не такими зубастыми оказались, как предки этих, кастовых. Не смогли большой кусок отгрызть… Но спасибо и на том, что имеем, как говорится. А то ведь мог бы жить в промзоне, дышать через респиратор, закидываться нейтрализаторами, и работать только ради того, чтоб не сдохнуть… Про Пустошь вообще промолчу.
Прозвучал мелодичный сигнал о пришедшем сообщении. Андрей нехотя
Андрей коснулся иконки почтового ящика. Строчка вспыхнула в темноте голубой голограммой: «Направление на инспекцию. Задача: проверка планового потребления препаратов «метанозин», «летосицил», «наторецил» с 15.11.2251г. по 18.11.2251г. (время на дорогу 20 часов включено). Срок сдачи отчёта 20.11.2251г. Подтвердите получение. Ордынко Е.Н.»
Андрей сел в кресло и запустил рабочую панель. Над столом закрутилась голограмма тройного ромба Инспекции Министерства здравоохранения. Он подтвердил получение письма, активировал почту на входящую корреспонденцию. Через секунду алым загорелась информация о пополнении счёта на ичебике – пришли командировочные. Следом – о брони на гостиницу. Затем – сообщение о заказе такси на четыре утра. И последним – пароль-доступ к рабочему файлу, содержащему информацию о медицинском учреждении, куда его командировали с инспекцией: схемы расположения здания с архивом записей с камер за последние полгода, списки и характеристики сотрудников, пациентов, их больничные карты и прочие данные для обычной проверки. Далеко в этот раз, на самой границе с промзоной. А за ней – Пустошь.
Внезапно раздался тихий зуммер входящего звонка галофона. Вспыхнули синим три ромба Инспекции. По первым цифрам номера Андрей определил руководство. Удивился и принял звонок прежде, чем успел подумать.
– Здравствуйте, Андрей Андреевич. Это Ордынко.
– Да, Елена Николаевна, – сердце замерло от приятного грудного голоса на пару секунд и зачастило.
– Прошу вас по возвращении из командировки сразу связаться со мной.
– Что-то серьёзное?
– Надеюсь, нет. Но это первый случай отклонений от плановых показателей за последние семь лет в нашем округе. Пожалуйста, будьте бдительны. Это граница с промзоной. По возможности исключите контакты с больными. И с… людьми из Пустоши.
– Хорошо.
– И в случае любого несоответствия протоколу, сообщайте немедленно.
– Конечно.
– Доброй ночи.
– Доброй.
Андрей замер. Это будет памятный вечер. Впервые он услышал голос координатора. Нежный и такой глубокий. Впервые координатор лично попросила быть бдительным. Впервые ему дали знать, что его работа важна.
Нестерпимо захотелось ознакомиться с материалами о клинике прямо сейчас. Какие отклонения они обнаружили? Но время близилось к полуночи. Спать оставалось меньше четырёх часов. Андрей выключил панель. Впереди десять часов дороги на изучение материалов, успеет. Он лёг.
Конец ознакомительного фрагмента.