Шрифт:
Скотный двор
Счастливые детские визги и скрип карусели оглушают жителей тихого дворика между серой г-образной девятиэтажкой, лесом и оранжевым семнадцатиэтажным домом. Солнышко заботливо прогревает воздух, раскаляя тонкие металлические подоконники и обнимая все вокруг своими лучами. Стайка голубей тихо курлычет, подбирая с земли крошки хлеба. В старой проржавевшей беседке, посмеиваясь и время от времени отпивая из стоящей под столом бутылки, сидит компания
Вечереет. Двор, зеленая, еще не выгоревшая трава и высокие березы погружаются в темноту. Ветер колышет листья. Дети начинают расходиться, загораются окна. Пустеют старые диваны и стулья около подъездов. На углу дома, рядом с пустырем, собирается небольшая компания: из машины играет музыка, слышен звон бутылок. На крыше сидят молодые парень с девушкой. Их еще освещает ярко красное закатное солнце. Первый поцелуй… Есть ли для него прекраснее место, чем это? Ужасное место.
Тихо, не торопясь, к дому подъехал полицейский бобик. Младший лейтенант, остался в машине и закурил, приоткрыв окно. Старший лейтенант со вторым подчиненным зашли в подъезд. Через некоторое время дверь очень неожиданно и резко распахнулась. Полицейские вывели голого по пояс мужчину, предварительно надев на него наручники. Командир, заботливо придерживая покачивающегося нарушителя, очень спокойно отдал ожидавшему их в машине коллеге распоряжение последить за за новым подопечным. Следом из подъезда выбежала невысокая щуплая женщина в домашних тапочках и ночной сорочке, вокруг глаза синел огромный, наливающийся кровью фингал. Она начала прыгать вокруг полицейских, прося их оставить ее мужа дома.
– Ну как же вы не понимаете?! Ему на работу завтра!
– Ничего, – медленно протянул лейтенант, – устроим ему выходной у нас в отделении. Через трое суток вернется другим человеком… Ну, протрезвеет хотя бы…
– Да вам и самой отдых от него не помешает! Вы что думаете, мы синяков на ногах и руках не видим, если вы нас только за синяк на лице вызвали? – посмеиваясь, спросил водитель.
– Да это-то я сама упала… – немного растерянно ответила женщина.
– Так, все, Тимакова на задний ряд, – махнув рукой в сторону автомобиля скомандовал старший лейтенант, а вам, Раиса Ивановна, скорейшего выздоровления.
– Но… а как же я?.. Миша! Я приду, заберу тебя завтра, – сквозь слезы закричала жена мужу.
***
Далеко-далеко взрывается салют, словно маленькая искра загорается в углу темной комнаты. Голые обездвиженные деревья прячут за собой серые обшарпанные здания. Мрачный теплый подъезд приветливо встречает жителей дома. На первой ступеньке лестницы сидит серый пушистый котенок: поодаль от него стоят две блестящие миски.
–
– Сережа!
– Да, мам
– Ты где? Ты дома?
– Да, мам, я дома..
– Сережа, мне звонила Лена с работы.. Тебя нет последние две недели! Ты вообще собираешься работать?! Тебе двадцать два года.. В институт ты не хочешь, из техникума отчислили.. Что ты вообще хочешь?! Ни образования, ни желания никакого..
– Мам, я… Я не знаю..
– Сережа, что ты не знаешь? Мне 66 лет, ты у меня единственный ребенок. Я до сих пор работаю, чтобы тебе помогать… Когда уже что-то для меня будет делаться?
– Мам, я обещаю…
– Сережа, что ты обещаешь? Когда отца хоронили, ты обещал, что устроишься на работу и полностью меня будешь обеспечивать – пару лет всего потерпеть… Сережа, ладно обо мне, меня не станет, кто о тебе заботиться будет? Кто будет тебя обеспечивать? Сережа, я не могу так больше… Я обещала, что переведу тебе деньги два дня назад, хорошо, я это выполню, но больше ни рубля тебе не дам. С меня хватит. Сегодня пятница, выходные ты на деньги эти проживешь, а с понедельника выходи на работу: обеспечивай себя сам. Ты меня услышал?
Я бросил трубку. Я и так выслушал все это, не перебив ее ни разу, да и какая разница услышал или нет, если она все равно уже приняла это решение. Во дворе уже никого нет, в доме напротив тускло горит пара окон. Я потушил сигарету о внешнюю часть рамы и, собравшись с мыслями, вернулся в комнату.
Пустые стены, комната тоже пустая – в углу кровати стоит старая кровать, рядом с ней табуретка, выполняющая роль столика. Слышу смыв туалета, через минуту в комнату возвращается Катя.
– Ну что, поговорил?
– Поговорил…
– И что?
– Да ничего, нет у нас больше денег..
Спокойно пожав плечами, Катя обошла меня и плюхнулась на кровать, я лег рядом.
Мягкие фосфоресцирующие тени постепенно растворяются, я погружаюсь в кромешную темноту. Маленькие звездочки начинают загораться; сначала это тусклые, еле видимые в темном пространстве точки – их становится все больше, появляются цвета, светящиеся тела начинают двигаться, бесконечно переливаясь сами в себя. Я чувствую, как начинаю падать, постепенно набирая скорость. В животе появляется приятное ощущение, дотягивающееся до внутренней части затылка, я неловко запрокидываю голову и начинаю улыбаться. Легкое пушистое перышко медленно падает в моем животе, кружась и задевая его стенки. Я разгоняюсь до такой скорости, что в стопах начинает неприятно колоть, появляется легкий жар, пот течет по бедрам, оставляя после себя мокрые жгучие следы.
Конец ознакомительного фрагмента.