Не предавай любовь. Книга 2
Шрифт:
— Коротко по ситуации. Я жив, как видишь, здоров и на свободе. Не мог ничего сообщить раньше, такая селяви, как говорится, — отчим хмыкнул. — В общем, все это время я, можно сказать, был на задании, полиция в курсе. Позвонить не мог, написать тоже. Сейчас все под контролем, насколько это возможно. Главного фигуранта взяли в Германии, везут в Москву. Но есть одно «но»: пара его шестерок еще на свободе. Думаю, будут давить на тех, кто может дать показания. До меня они не доберутся, а вот вы… Полине я позвонил, но она в безопасности…
— Угу, еще позавчера в Италию свалила, —
— Да. Дед забрал Лешку и уехал. Мишу я тоже предупредил. А ты… — отчим помедлил, — ведь вы с Катей учитесь вместе, в одном вузе, да? Дядя Миша сказал…
— Мы вместе, да, — торопливо заговорил Глеб.
Сколько раз он представлял себе этот момент объяснения и даже пытался предугадать реакцию Антона. Ведь Глеб ему, как сын, это понятно. Но Катя… она толком дочерью побыть не успела. Получается, не должен Антон смотреть на них с Катей как на своих детей.
Отчим помолчал, а потом спросил, с осторожностью, как показалось Глебу:
— Насколько вместе?
— Совсем, — выдохнул Глеб. — Мы любим друг друга. Уже давно. Еще со школы.
Еще одна мучительная пауза. Антон словно забыл, что минуту назад просил свести разговор к строгому обмену необходимой информацией.
— Дядя Миша начал мне рассказывать о твоем визите к ним, и я понял, что он знает о вас с Катей больше, чем я. Меня это, честно говоря… озадачило.
— Ты не против?
Сердце у Глеба колотилось, на лбу выступил пот.
— Даже если я был бы против, это что-то решило бы?
— Нет, — признался Глеб. А мысленно договорил: «но усложнило бы».
— Тогда мне нужно это… принять. Но дядя Миша говорил, вы поругались, сильно.
— Мы помирились. Поговорили, во всем разобрались и помирились. Антон… понимаешь, я очень сильно люблю Катю. Мне никто другой не нужен, только она. Я о ней позабочусь. Если нужно, увезу прямо сейчас, спрячу.
— Защитник. Ты вырос, Глеб… — отчим беззлобно хмыкнул, а потом, уже серьезно, продолжил: — Я тебе доверяю. Ты, если нужно, всегда голову на плечах сохраняешь. Поэтому и звоню тебе, а не Кате. Она упрямая и учиться старается на отлично, не пропускать занятия, я прав?
— Не без этого, — от облегчения Глеб даже хохотнул.
— Кушает как?
— Вот, — Глеб смутился, — булочки ей несу.
— В общем, берешь Катю — хватаешь ее, что бы она там не говорила — и делаешь то, что скажу, — голос Антона вновь стал строгим. — Инструкции дам только в устной форме. Запоминай…
Катя
Катя ходила по комнате, прикасаясь к вещам Глеба. Надо же, какой чистюля. В школе он таким не был. А сейчас каждая вещь на своем месте. И комната словно… дышит, наполненная воздухом, легким морозцем из приоткрытого окна, запахом Катиных духов.
Прошлое вспоминалось… с нежностью. И вчерашняя ночь тоже.
Это случилось так легко… так естественно. Их тела столь давно стремились друг к другу, что не осталось ничего, что могло бы смутить или разочаровать. Ни одного лишнего слова или движения, лишь откровенность, доверие. Как же хотелось
Вошел Глеб, и по его глазам Катя поняла: произошло нечто серьезное. Они сели пить кофе. Глеб отрывисто передал слова Антона. Во время рассказа он несколько раз подходил к окну, с тревогой выглядывал во двор общежития. Катю захлестнули самые разнообразные эмоции, от облегчения до острой тревоги. Антон жив, он не преступник — можно выдохнуть и ждать встречи. Однако опасность где-то рядом, теперь она приблизилась и к Никитиным, и к Самарским. Очень странно и пугающе ощущать себя потенциальным объектом охоты.
Катя растерялась. Немедленно сорваться с места? Куда-то ехать? Без планов? Без подготовки?
— Напиши старосте своей группы, — предложил Глеб. Он уже кидал в рюкзак разные необходимые в дороге вещи. — Скажи, что у тебя семейные обстоятельства. Позже все объяснишь, ну там… справку предъявишь. Или вернемся — объясним все, Антона попросим подтвердить. Думаю, потом как-то все решится. Две недели. Скажи, что тебя не будет недели две.
— Две недели? — ужаснулась Катя.
Глеб бросил рюкзак, присел перед ней на колено:
— Катюш, все будет хорошо. Все устаканится.
— Все как будто в фильме каком-то, — призналась Катя. — Как не наяву.
— Да уж, — Глеб со вздохом обернулся на комнату. — Ладно, сейчас быстро и осторожно идем к тебе. Берем вещи, потом выезжаем. Вовремя я машину у деда забрал. Планировал тебя в деревню отвезти на выходные, а теперь…
— Мы поедем к Николаю Сергеевичу?
— Нет, слишком опасно… так Антон сказал. Нас там могут ждать.
— Черт! — Катя в сердцах передернула плечами. — Может, Антон преувеличивает? Ну зачем мы им? Что мы знаем?
Глеб помолчал и нехотя произнес:
— Возможно, именно эти люди угрожали Полине. Она говорила, за ней почти год целый следили. Я тогда думал, у мамы уже паранойя развилась. Антон сказал, им сейчас нужно найти хоть какой-нибудь рычаг воздействия на свидетелей, а близкие люди — самое то.
— Что они могут нам сделать?
— Не знаю. Но уверен, что чем быстрее мы окажемся подальше отсюда, тем лучше. Антон все продумал. Главное, следовать его указаниям.
Катина соседка по блоку ушла на пары. Катя быстро покидала вещи в рюкзак.
— Возьми свитер и теплые брюки про запас, — велел Глеб. — Пока непонятно, как там с бытом сложится, в том месте, что указал Антон. Все, что надо, купим по дороге. Деньги есть. Помнишь, я говорил, что отец просил тебе на учебу передать? Те деньги у меня, на карте, нужно только снять аккуратно. Лучше на выезде где-нибудь.
Снег сменился дождем. Было страшно выходить из общежития, а путь до стоянки показался вечностью. Катя все еще не верила в серьезность ситуации. Но поверить пришлось. Они с Глебом вышли из студгородка и быстрым шагом дошли до крытой парковки, когда из машины, припаркованной у въезда на стоянку, выскочил крупный парень в кожаной куртке. Он казался заспанным — встряхивался и мотал головой, поеживаясь и оглядываясь по сторонам, — это странное поведение и привлекло внимание Глеба.