Не причиняя обид

Галапагосские острова, г. Пуэрто-Айора

2025 год

Солнце повернуло далеко за полдень и освещало тот участок, где отдыхала я с книгой. И хотя я сидела под широким зонтом, горячие лучи добрались до моих ног. Я подумала, что могу обгореть, поэтому решила вернуться в дом.

Очки и шляпу по привычке сняла, и вдруг заметила движение в ветвях деревьев далеко за территорией моего дома. Но я чётко

видела человека с фотоаппаратом, обращенным прямо в мою сторону. И это не папарацци. Кто я такая, чтобы журналисты прятались в кустах в надежде поймать какой-нибудь провокационный снимок?

Однако не беспокоиться совсем я тоже не могла.

Я стояла и смотрела прямо на него в упор до тех пор, пока тот не сдался и не ушёл.

Выругавшись, я вошла в дом. Это определённо был журналист, но что же он вынюхивал? Желающие узнать, как идут дела компании, не станут прятаться. Они позвонят и вежливо попросят у меня интервью. Я почти никогда не отказывала.

Эла Демирель давно исчезла с радаров. Отныне я – Эла Салазар. И это не фальшивое имя. Отнюдь. Год назад я вышла замуж за Джона Салазара и взяла его фамилию. Наш брак зарегистрировали в городе Куэнка в 2024 году, в мой двадцать четвёртый день рождения. Теперь я не скрываюсь, как раньше, ни от кого не убегаю, но веду себя осторожно. Не хотелось бы встретиться с отцом после стольких лет.

– Нильса! – позвала своего двухлетнего ребёнка. Девочка одним своим взглядом напоминала мне своего отца Лиама. И досталась эта его частичка мне очень нелегко.

Дочка выбежала из детской в красивом зеленом платьице и с двумя хвостиками. За ней шла няня и улыбалась.

– Мама! Я игралась, – сказала она на невнятном испанском. Я не учила её русскому языку во избежание непредвиденных ситуаций, поэтому она говорила на испанском и немного понимала английский.

– Я просто соскучилась, малышка, – широко улыбнулась я и присела перед ней. – Ты уже кушала?

За неё ответила няня:

– Да, она съела целую тарелку чаудера.

– М-м-м, я знаю, как моя девочка любит этот суп! – воскликнув это, поцеловала дочь в пухлую щечку. Потом встала и обратилась к няне: – Мне нужно ненадолго уехать. К семи точно вернусь.

– Что-то случилось? – забеспокоилась няня моей дочки. Это очень чувствительная женщина, добрая и чуткая. Я рада, что нашла ее. Лусиана помогла мне пережить очень сложный период в жизни. Джон – моя вторая серьёзная потеря. Разница была лишь в том, что я готова была овдоветь ещё до свадьбы.

– Мне необходимо встретиться с Кати. Хочу застать ее в офисе. Если что, то телефон всегда со мной.

– Не беспокойтесь, сеньора. С Нильсой всё будет хорошо.

Я и не сомневалась. Со спокойной душой отправилась к Кати, своему личному адвокату, чтобы посоветоваться.

Я ехала на небольшой скорости, любуясь красотами города. Мы с дочкой и Лусианой переехали из Куэнки три месяца назад. Дом принадлежал Джону. Он любил приезжать в Пуэрто-Айора на пару недель, чтобы заняться дайвингом или ходить в походы в горы. Здесь, у залива Академии, мы провели наш недельный медовый

месяц. Джон был поистине крепким и здоровым мужчиной. Я долго не могла поверить в то, что ему оставалось немного…

Сигнал автомобиля вырвал меня из печальных воспоминаний. Светофор поменял свет, я свернула направо. За моей «Ауди» шла желтая «Бронко». Это очень массивный внедорожник. Его трудно не заметить. Сначала я не придала значения этой машине. Ну, едет и едет. Все машины рано или поздно куда-то да сворачивают, либо обгоняют. Но не этот. Автомобиль ехал за мной по всем дорогам, причём на той же скорости.

В офис Кати я вошла, трясясь от страха и волнения.

У неё был клиент, которого она тут же проводила.

– Господи, на тебе лица нет. Что такое?

– Есть вода?

Я присела на диванчик из коричневой кожи, отбросив от себя сумку и ключ от машины. Кати подала стакан с водой и села рядом.

– Ты бы не пришла без предупреждения. Я хорошо тебя знаю, Эла. Рассказывай.

– Я заметила слежку.

– Слежку? – как-то недоверчиво переспросила она. Конечно, Кати мало знает о моей прошлой жизни. Мы знакомы с ней чуть больше года. Когда я пришла в «Салазар Тех», то уже крепко стояла на ногах. Деньги отца лежали в другом банке. У меня был спокойный и уравновешенный вид, независимое и уверенное поведение. Никто не мог заподозрить, что всего пару месяцев назад я походила на побитого котёнка.

Что подразумевалось под словом «слежка»? Нет, это не враги компании. Таких у нас просто нет. Поэтому могла понять, почему Кати насторожилась. Но компания была здесь абсолютно ни при чём. После преследования «Бронко» я уже не сомневалась, что ко мне наведались гости из прошлого.

– Да. Буквально час назад какой-то неумеха щёлкал меня на камеру, прячась в кустах. А по пути сюда за мной ехала машина. Пришлось оставить свою на стоянке супермаркета, войти туда и выйти через другие двери.

– Ты шла сюда пешком?

– Именно. – Я сделала ещё один глоток воды. – Мне не нравится это, Кати. Поэтому я пришла сюда.

– Но что я могу сделать? Вызвать полицию?

– Господи, нет. Полиция не поможет. Я хочу возложить на тебя управление компанией хотя бы до тех пор, пока я не вернусь. Нет, я буду поддерживать связь и вести дела. Но подписи на тебе. Давай сделаем доверенность. Если будут серьезные сделки, сначала обсудим их по видеозвонку, если я дам добро, то подпишешь.

– Так, подожди. Я что-то не поняла. Ты уезжаешь? Куда?

– Куда? Путешествовать, – быстро ответила я, хотя сама ещё с трудом понимала, куда подамся. На островах оставаться было опасно. В Куэнку ехать – тоже не вариант.

Кати покачала головой, но потом встала и занялась доверенностью.

***

Никарагуа, г. Манагуа

2022 год

– Что? Но почему? Я же оплатила два месяца вперёд. Вы не можете меня выгнать отсюда.

– Сожалею, сеньора. Деньги я верну. Пансионат закрывается на реконструкцию.