Не причиняя зла
Шрифт:
— Где сделан этот снимок?
— В Москве.
— А?! — вскрикнула, подпрыгнув на попе. Так этот смазливый гаденыш поехал в Москву?! — Ден, пожалуйста, скажи, откуда у тебя этот снимок и что вообще всё это значит?
— Ты точно готова слушать?
— Что? Ты ещё спрашиваешь?
Денис допил газировку, бросил пустую бутылку в урну и повернулся ко мне всем торсом. Его рука легла на спину, а пальцы принялись перебирать мои волосы.
— Для начала скажу, что получив его имя от тебя, я не знал, за что цепляться. И не пытался что-либо предпринять. Искать некого Лиама — всё равно, что искать
— Ого. Ты видел папу? А маму?
— Я видел только твоего отца, его людей, а также много других людей. Вокруг вашего дома стоит мощная охрана, а твоего отца сопровождают телохранители.
— Такого никогда не было, — с подозрением заметила я, смахивая крошки с коленей. — Наша территория охранялась на входе, но чтобы так, как ты говоришь…
— Это правда, — сказал Ден. — Люди с автоматами стоят в метре друг от друга. Наблюдая за домом через бинокль несколько дней подряд, у меня сложилось предположение, что твоя мама в Турции с сёстрами.
— Ну, если я своей кражей втянула их в опасность, то вполне возможно.
Ден продолжал:
— Я фотографировал каждую собаку, которая контактировала с твоим отцом у дома и в местах, где он бывал. Я следовал за ним всюду. Как-то раз мне удалось подобраться очень близко к дому, разросшиеся кусты послужили прикрытием. У вас отличный лес, хочу отметить!
— О, да! Отец охотился там, когда мы с сёстрами были маленькими.
— Я услышал разговор между одним мужчиной и охранниками. На английском. Видимо, они попросили у пришедшего документы, чтобы уточнить личность, потому что через некоторое время я услышал, как охранник сообщает по рации: «Господина Демиреля хочет видеть некий Лиам Периш». Я записал имя, просмотрел все имеющиеся на тот момент фотографии и подумал, что человек, стоявший у ворот вашего дома, и есть тот самый Лиам. Дальше всё было банально просто — навёл справки и вуаля!
— Очуметь.
Мы встали со скамьи и пошли по асфальтированной дорожке, не задумываясь о направлении.
— Я одного не могу понять: для чего Лиам поехал к отцу… без меня.
— Мне кажется, он намерен отыскать тебя. Доброволец, судя по всему. Эдиз Демирель явно нуждается в таких людях, ведь Лиаму почти удалось поймать тебя. — Денис вздохнул. — Видать, ему очень нужны деньжата.
— Всё гениально просто, — словно свинцовая пуля до меня дошло осознание происходящего. — Они ищут меня. Лиам, скорее всего, теперь вместо Махмуда. Черт возьми! Когда ты сделал это фото?
— В июне.
А сейчас август.
— Они могут напасть на мой след.
— Могут. Я кое-что тебе привёз. — Ден полез в рюкзак и достал оттуда чёрный пакет, внутри которого, похоже, была квадратная коробка. Тяжёлая. Взяв ее в руки, я попыталась определить, что там.
— Боже, сколько это весит?
— Там паспорта, Эла. Много паспортов с твоим фото. Я подумал, что тебе нужно открыть больше дверей на нашем земном шаре.
— О. А македонский паспорт есть?
— Есть. Неужели ты решила ехать в Македонию? — недоверчиво
На самом деле, я сказала это наугад, однако теперь мысль казалась мне вполне реальной. Македония — это славянская страна. Возможно, мне удастся покорить её.
Через час Денису позвонили друзья, и он отправился в Лего-лэнд. А я — в отель переваривать информацию. Этот Лиам — вот же гусеница! Увижу — убью!
С Денисом мы ещё раз увиделись в день моего отъезда. Он приехал в аэропорт. Я сама попросила, ведь вполне может случиться так, что это наша последняя встреча в реальности. Интернет и переписка — это не настоящее общение. От этих мыслей становилось только грустно.
Объявили регистрацию на мой рейс, и я повернулась к своему другу.
— Ну, всё.
— Мне было приятно тебя увидеть, Эл.
— Я буду скучать.
Мы стояли, не зная, что сказать. «Почему он не отвечает? Он не хочет скучать по мне?» — эта мысль промелькнула и виновато скрылась.
— Береги себя, ладно?
— Ладно. Эла, я…
В этот момент у меня в груди забилось сердце и появилось чувство тревоги. Он смотрел на меня как-то по-другому, но потом, опустив глаза, мягко пробормотал:
— … я тоже буду скучать. — И он, преодолев разделявшее нас небольшое расстояние, поцеловал меня с удивительной нежностью.
Мои губы дрогнули в улыбке под его губами. Я обвила его шею руками, прижалась всем телом, и ответила на поцелуй.
После этого у меня долго кружилась голова; даже когда самолёт набирал нужную высоту, мои мысли были выше.
7
Китай, г. Лхаса
(Чэнгуань), Тибет
2018 год
Я стояла у подножия горы Кайлас — священной горы для четырёх религий. Ветер уносил мои мысли к верхушкам этих чудесных созданий природы. Что я здесь делаю? Обретаю новое «я».
Мой наставник Цэте однажды сказал: «Люди принимают терпимость за проявление слабости. Мне представляется, что это не так. Гнев имеет своим источником страх, а вот страх возникает от слабости. Таким образом, если вы сильны, то в вас будет больше мужества. И именно здесь возникает терпимость». Это буддизм. Каждый день повторяю эти слова, как мантру. Слабость и мужество во мне перемешались, и только Цэте смог навести порядок в моей голове. А ещё он часто повторял: «Веди беседу с горами, когда тебе некому выговориться. Горы слышат». Так я и делаю на протяжении всего месяца — прихожу к горе Кайлас, выбираю тихое местечко подальше от туристов, и вслух говорю о том, что никому сказать не могу. Даже Денису.
В Тибет меня привёл именно буддизм. Когда я прибывала в Цзюцюань — в провинции Китая Ганьсу, меня пригласили на мессу, где собирались паломники, и как раз там услышала очень много мудрых и интересных вещей. А один из местных посоветовал поехать в Лхасу и дал мне номер Цэте.
Упустить такой шанс я не могла.
Цэте — мужчина лет сорока, с полностью лысым черепом, который носит национальную одежду и выглядит как монах. Его английский на высшем уровне, так что общаться с ним оказалось одним удовольствием.